Опасения казахов оказались напрасными. В Большой Ногайской Орде началась третья Смута, хан Абдулла вскоре умер. Но еще долго «призрак» Сарайчука присутствовал в русско-бухарских отношениях. В XVII в. ханы Бухары видели в новопостроенном Яицком городке (Гурьеве) потенциальную угрозу для себя со стороны России, хотя при этом оборот товаров между двумя государствами все увеличивался. И бывший Сарайчук виделся узбекским политикам как удобный пункт для сосредоточения торговли с русскими (Дариенко 1973, с. 190; Преображенский 1951, с. 276).
Место ногайской столицы и джучидско-мангытский некрополь продолжали почитаться у местных тюркских кочевников и в дальнейшем. Один из склепов молва нарекла «Ханской могилой» (О развалинах 1867, с. 5). Казахи (и башкиры?) съезжались на развалины для молитв и жертвоприношений, выбрав для поклонения мавзолей, который, по словам А.И. Левшина, считали «могилою какого-то угодника магометанского» (Левшин 1824, с. 189, 190). Но помимо этой гробницы развалины Сарайчука содержали и иные сооружения.
Их неоднократно описывали на протяжении последних двух столетий как составители общих исторических очерков западноказахстанского края и Башкирии (А.Б. Карпов, А.И. Левшин, П.И. Рычков и др.), так и местные любители старины, в особенности активисты Оренбургской ученой архивной комиссии [председатель Комиссии в начале XX в. — А.В. Попов[399], заведующий Уральской войсковой чертежной— штабс-капитан А.Е. (в некоторых публикациях: А.А.) Алексеев, священник сарайчиковской Покровской церкви — Лоскутов и др.][400]. Почти все они ограничивались внешней характеристикой городища и сбором подъемного материала. Лишь А.Е. Алексеев в 1861 г. расчистил проходы и проник внутрь некоторых склепов. В 1937 г. в течение 15 дней вел раскопки Н. Арзютов, но к каким-либо определенным выводам о происхождении и хронологии городища не пришел (Арзютов 1949, с. 127, 128).
В 1950 г. там велись разведочные работы Хорезмской археологоэтнографической экспедиции во главе с С.П. Толстовым, а также раскопки небольшой Западно-Казахстанской археологической экспедиции во главе с А.Х. Маргуланом. Последней удалось открыть гончарную печь золотоордынского времени (Пацевич 1956; Пацевич 1957). Позднее на городище проводили изыскания Гурьевский отряд Средневолжской экспедиции (Афанасьев и др. 1976; Галкин Л. 1987) и астраханский археолог В.В. Плахов. С 1997 г. планомерные раскопки Сарайчука ведутся Западно-Казахстанской археологической экспедицией (руководитель З.С. Самашев) при участии исследователей из Астрахани и Москвы. В сентябре 1999 г. на городище был открыт историко-культурный комплекс, включающий мавзолей «Хан-Орда», археологический музей и мечеть (Джуманов 2000, с. 10).
Как уже указывалось, Сарайчук располагался в треугольнике, образуемом главным руслом Лика и его протокой Сарачинкой, которые давали ему естественную защиту соответственно с востока и запада. С юга и севера его защищали крепостные стены, со временем приобретшие вид земляного вала. У некоторых наблюдателей сложилось впечатление, будто фортификационные сооружения окольцовывали город полностью.
Краеведы оценивали протяженность каждой из стен в 1 версту (около 1070 м), а общую их (или вала) окружность — в 5 верст, 2 версты или 3 версты 250 сажен (соответственно около 5330, 2134, 3733 м). Последняя цифра принадлежит чертежнику Алексееву, который проводил замеры профессионально, и им можно доверять. По его данным, городище занимало в длину 1 версту 100 сажен (1280 м), в ширину — 1 версту 50 сажен (1173 м). Участники Западно-Казахстанской экспедиции А.Х. Маргулан и Г.И. Пацевич отметили, что оно тянется вдоль берега реки Урал приблизительно на полтора километра (Карпов А. 1911, с. 37; Маргулан 1950, с. 87; О развалинах 1867, с. 5; Пацевич 1956, с. 221; Протокол 1906а, с. 272).
Остатки внешних укреплений сохранялись до 1850–1860-х годов. В 1824 г. А.И. Левшин еще мог видеть главный въезд в крепость, отмеченный двумя треугольными бастионами. В целом городище имело почти правильную прямоугольную форму, за исключением стороны, примыкающей к извилистой Сарачинке (Левшин 1824, с. 188; Маргулан 1950, с. 87; Протокол 1906а, с. 272, 273). Его территория была покрыта битым кирпичом, кусками мрамора, изразцов, слюды. В центральной части крепости, ближе к западу (к Сарачинке), находился холм-цитадель — вероятно, обычный для мусульманских городов «кремль»-арк. По подсчетам А.Е. Алексеева, неправильных очертаний цитадель имела длину 200 и ширину 100 сажен (соответственно 467 и 213 м). Она была опоясана внутренней стеной, видимо более высокой, чем городская. Старые казаки в начале XX в. помнили, что на южной стороне этого «кремля» некогда стояла башня из обожженного кирпича, от которой позднее не осталось и следа (Протокол 1906а, с. 272, 273). Руины прочих зданий представляли собой стены и фундаменты из того же материала; в некоторых сохранялись следы печей и обогревателей-канов (Арзютов 1949, с. 129; Карпов А. 1911, с. 37; Левшин 1824, с. 189; Маргулан 1950, с. 87; О развалинах 1867, с. 5; Протокол 1906а, с. 272).
399
Оренбургская ученая архивная комиссия действовала в 1887–1919 гг. А.В. Попов возглавлял ее в 1903–1918 гг. (Хасанов 1998).
400
Сводку сообщений и публикаций о развалинах Сарайчука в провинциальных российских изданиях XIX в. см.: Кастанье 1910, с. 95–97.