Изучение истории тюркских народов в центральных научных учреждениях страны в 1920–1930-х годах продолжалось усилиями В.В. Бартольда, А.Н. Самойловича, их учеников. Однако ногаеведению «не везло» и тогда. Интересы маститых и начинающих тюркологов находились в стороне от степного Заволжья XIV–XVII вв. Историки же русисты занялись главным образом проблемами собственно русской истории, приводя ее в соответствие с утверждающейся концепцией исторического материализма. Состояние ногаеведения в тот период отражено в небольшой статье 1925 г. Е.И. Чернышева в «Вестнике научного общества татароведения» (Казань). По его заключению, наука оставляет совершенно незатронутыми такие вопросы, как «хозяйственный быт» Ногайской Орды; социальная структура ее; внутренние факторы политического развития, в частности распри и междоусобицы; ногайская внешняя политика и методы ногайской дипломатии. Е.И. Чернышев предлагал коллегам разобраться в иерархии мангытской знати, используя для этого наглядный критерий — степень «чести», оказываемой данному мирзе или его представителям (послам) в Москве. В связи с этим вставала насущная задача изучения русского дипломатического протокола именно касательно ногаев (Чернышев 1925). Таким образом, ни одна важная сфера ногаеведения (за исключением ногайско-русских связей середины XVI в.) не подверглась к тому времени подробному монографическому анализу. Рекомендации Е.И. Чернышева показали, что вывод И.Э. Фишера об отсутствии «порядочной истории» ногайской державы и через полтора столетия сохранял актуальность.
Первой научной работой, напрямую посвященной данному кругу вопросов, стала кандидатская диссертация М.Г. Сафаргалиева «Ногайская Орда в середине XVI века» (Сафаргалиев 1938), защищенная в Московском университете в 1938 г. Магомеду Гарифовичу Сафаргалиеву (1906–1970) принадлежит мировой приоритет в монографическом изучении кочевой империи ногаев[7]. К сожалению, диссертация осталась неопубликованной, и печатный «выход» ее выразился в единственной статье, изданной через одиннадцать лет после защиты (Сафаргалиев 1949а). Впоследствии ученый, проработавший с 1939 г. до конца жизни в Мордовском педагогическом институте (Саранск), занялся проблемами Золотой Орды, Большой Орды и Астраханского ханства, средневековой истории мордвы.
Место ногайской истории в общем корпусе знаний о прошлом народов России превосходно показано М.Г. Сафаргалиевым во введении к его работе: «Будем ли мы изучать распад Золотой Орды, образование Московского государства, борьбу русского народа с "татарским игом", историю крымских и поволжских татар, башкиров, узбеков, казахов и каракалпаков — мы всегда будем сталкиваться с историей Ногайской Орды, без изучения которой многие вопросы для историка будут непонятны» (Сафаргалиев 1938, с. 8). Основное внимание автор уделил внутреннему положению Орды, построив диссертацию в виде проблемных очерков: Образование Ногайской Орды (глава 1), Социально-экономический строй Ногайской Орды (глава 2), Государственный и политический строй Ногайской Орды (глава 3), Сношения ногайцев с соседями (глава 4), Распад Ногайской Орды (глава 5). К исследованию приложена родословная биев и мирз.
Историю Орды автор начинает с мангытского беклербека[8] Эдиге, который якобы положил начало самостоятельному существованию Мангытского юрта (Сафаргалиев 1938, с. 35). М.Г. Сафаргалиевым впервые выделен период второй четверти — конца XV в. как принципиальный этап в истории ногаев, когда они находились в системе элей и улусов[9] распадающейся Кок-Орды. Показана лидирующая роль мангытского эля не только в собственном Юрте на Яике, но и в позднезолотоордынских татарских ханствах (Сафаргалиев 1938, с. 81, 82). Намечены хронология правлений ногайских биев, династические противоречия между различными группировками ногайской знати, приводившие к раздорам. Наконец, была поставлена задача изучения вторичных политических образований, которые выделились из Ногайской Орды, — Казыева и Алтыульского улусов и начато описание их (Сафаргалиев 1938, с. 159, 163).
7
Понятие «кочевая империя» по отношению к Ногайской Орде я применяю не фигурально, как эмоциональное определение, а в качестве полноценного научного термина. Если следовать классификации подобных социально-политических образований, разработанной Н.Н. Крадиным (Крадин 1992, с. 166–178; Крадин 2000, с. 314–316), то Ногайскую Орду можно было бы причислить по одним признакам к типичным кочевым империям, по другим — к данническим. Однако история, как обычно, богаче любых схем, и в случае с ногайской державой мы имеем дело скорее со «вторичной» империей, унаследовавшей черты «типичности», «данничества» и т. п. от Монгольской империи и Улуса Джучи. Подробнее см. очерк 4.
8
Беклербек (правильнее: беклербеги; синонимы: улуг бек, амир ал-умара) — глава правого крыла, верховный военачальник, глава сословия кочевой знати (нойонов, эмиров, беков), иногда фактический соправитель хана. Об этом титуле см.: Егоров 1985, с. 169–172; Трепавлов 1993а, с. 87–89. В территориально-административном отношении Улус Джучи (Золотая Орда) делился на две автономные половины — так называемые крылья. Правое крыло, или Ак (Белая) Орда, занимало земли к западу от реки Яик (Урал); левое крыло, или Кок (Синяя) Орда, — к востоку от нее.
9
Понятие эль (иль), как и улус, имело несколько значений. В нашей работе под элем подразумевается племенная община — объединение родов определенного кипчакского племени.