История Ногайской Орды

Так неожиданно для себя ничем не выдающийся принц крови получил монаршее достоинство. Мусе, естественно, тут же было даровано звание беклербека (бия), и он занял точно такое же положение, что и покойный Ваккас при дворе; в памяти кочевников осталась поговорка, приведенная Абу-л-Гази: «(Каковы) Абу-л-Хайр-хан с Ваккас-бием, (таковы и) Ядгар-хан с Муса-бием» (Aboul-Ghazi 1871, р. 189)[84]. В совместном походе Буреке и Мусы Куджаш был разгромлен и убит, его семья и улус попали в руки победителей (Aboul-Ghazi 1871, р. 168).

Мунис датирует воцарение Ядгара «стараниями Буреке-султана и Муса-бия» 862/1457–58 годом (Мунис 1969, с. 436; Firdaws 1999, р. 26). Следовательно, данный автор солидарен с Абу-л-Гази в том, что провозглашение Ядгара ханом произошло еще при жизни Абу-л-Хайра (он умер в 1468 г.). Молла Шади называет Ядгара преемником Абу-л-Хайра (Шади 1969, с. 56), в то время как по всем другим источникам последнему сразу наследовал его сын Шейх-Хайдар. Очевидно, Ядгар скончался вскоре после Абу-л-Хайра. Во всяком случае, в числе противников Шейх-Хайдара фигурирует только Буреке, а его отец не назван ни разу[85]. Но Мусе он уже и не был нужен. В договоре Мусы с Ядгаром проявилась политическая линия, которая начала было просматриваться в неудачном союзе Ваккаса с ханом Мустафой: хан-Чингисид был необходим мангытам только для того, чтобы освятить их растущую гегемонию в Деште, а самодержавный Абу-л-Хайр явно не подходил для роли марионетки. Кроме того, получив однажды от покорного Чингисида пост беклербека (бия), мангытский мирза становился его обладателем пожизненно, вне зависимости от того, жив ли государь, даровавший эту инвеституру. (Правда, при этом пока сохранялось обязательное условие: беклербек все равно должен был «числиться» при каком-нибудь монархе.)

Личность и власть Абу-л-Хайра в течение сорока лет скрепляли узбекскую державу. Шейх-Хайдару б. Абу-л-Хайру не захотел подчиняться никто. Во имя свержения династии объединились лидеры с разных концов Дешт-и Кипчака: Ибак (т. е. Ибрагим) б. Махмудек из Тюменского юрта; давний антагонист Абу-л-Хайра, один из основателей Казахского ханства, Джанибек б. Барак; Буреке; мангыты Аббас-бий и Муса-бий со своим неразлучным братом Ямгурчи (Березин 1849, с. 61; Бинаи 1969, с. 99; Шади 1969, с. 56, 57). Шейх-Хайдар смог привлечь на помощь лишь хана Большой Орды Ахмеда б. Кучук-Мухаммеда[86], но это не помогло ему, и вскоре он был убит Ибаком (Таварих 1967, с. 27, 268). Дешт-и Кипчак остался без государя. Однако беклербек (бий) мог находиться только при хане, и следовало ожидать от Мусы (а именно он теперь выдвигается на первый план, окончательно оттеснив Аббаса) партнерства еще с каким-нибудь правителем-Чингисидом.

По скудной информации можно полагать, что сначала таким правителем стал Джанибек б. Барак. Вместе со своим родственником (троюродным братом?) Гиреем он долгое время находился в жесткой оппозиции к Абу-л-Хайру и около 1459 г. вместе со своими улусами откочевал в Моголистан, за пределы досягаемости ханских войск. После смерти своего могущественного противника Джанибек и Гирей вернулись на север и в составе коалиции, о которой говорилось выше, свергли и убили Шейх-Хайдара. Высокое происхождение обоих султанов, сильное войско под их командованием, репутация заклятых врагов Абу-л-Хайра сплотили вокруг них тех, кто не желал, чтобы прежняя династия продолжала распоряжаться в Деште. В конце 1460-х — начале 1470-х годов Гирей стал главным ханом. Джанибек считался ханом-соправителем Гирея, но, видимо, не имел большой власти. По традиционной схеме младший соправитель получал в управление правое, т. е. западное, крыло (Трепавлов 1991б, с. 275; Трепавлов 1993а, с. 95, 96).

На западе бывшего Узбекского, а теперь Казахского ханства располагались кочевья мангытов с центром в Сарайчуке. Сарайчук стал одной из резиденций Джанибека (История 1979, с. 270)[87]. В этом факте можно видеть формальную подчиненность Мангытского юрта новому хану. Певец-жырау Асан-Кайгы, живший, по преданию, при Джанибеке, в одной из своих песен ратовал за тесный союз казахов — подданных Джанибека и Гирея — с мангытами. В той же песне содержится упрек Джанибеку за откочевку и увод народа из долин Эмбы и Уила (История 1979, с. 235, 236), т. е. с мангытских территорий. Значит, первоначально этот хан расселил там свои собственные улусы. Откочевка казахов произошла, вероятно, после смерти Гирея в 1470-х годах (точная дата неизвестна), когда его младший соправитель отправился на восток ханства, чтобы занять главный престол. В другой песне Асан-Кайгы адресовал «Азиз-Джанибеку» гневные строки: «Страну на две части разделил, Народ свой ты разорил, Врагам дал повод смеяться, Мой Ногайстан заставил обессилеть, Богатырей моих ты истребил, Себе же позволил жизнью наслаждаться» (Сикалиев 1994, с. 49). Не совсем ясны упреки по поводу разорения народа и истребления богатырей: возможно, здесь смешались образы ханов Джанибека б. Барака и того легендарного Азиз-Джанибека, что когда-то привел предков ногаев из Мавераннахра на Волгу.

84

В публикации П.И. Демезона первая часть фразы читается так:  т. е. Абу-л-Хайр хан ва Кази би. Однако исходя из рассмотренных выше перипетий судьбы Гази б. Эдиге, мне представляется совершенно невероятным, чтобы он успел занять какое-то выдающееся место при Абу-л-Хайре настолько прочно, чтобы войти в народную пословицу. К тому же Абу-л-Хайр стал ханом уже после гибели Гази. Вместо имени Гази в тексте «Шаджара-йи тюрк» можно было бы ожидать имя Ваккаса. Именно он был многолетним и верным соратником узбекского хана, предводителем значительной части подвластных ему элей. Я рискнул в данном случае «подправить» Демезона, предположив, что диакритическая точка над сад поставлена ошибочно, и на самом деле в народном изречении назван именно Ваккас — в соответствующем написании: . Буква вав после имени хана едва ли служит соединительным союзом ва, поскольку во второй части фразы, стилистически аналогичной первой, такого союза нет (Йадкар хан Муса би). Поэтому я вижу в этом вав начало имени Ваккаса и в целом восстанавливаю пословицу как   (Абу-л-Хайр хан Ваккас би Йадкар хан Муса би). 

85

В изложении Б.-А.Б. Кочекаева коллизии, связанные с воцарением Ядгара и его сотрудничеством с мангытами, предстают крайне искаженно. Он был якобы провозглашен ими ханом после смерти Абу-л-Хайра для противостояния казахам, которые стали теснить мангытов на запад; Куджаш-мирза овладел-де улусами Мусы, а Буреке («ставленник ногайцев Берке-султан») помог тому вернуть их (Кочекаев 1988, с. 51, 52). Из источников явствует, что мотивы и ход событий были совершенно иными. Казахский же фактор в провозглашении Ядгара ханом, по-видимому, вовсе не присутствовал.

86

О коалиции Шейх-Хайдара с Ахмедом пишет Шади (Шади 1969, с. 57). М.Г. Сафаргалиев, напротив, причислил Ахмеда к участникам анти-шейххайдаровского союза и даже считал его инициатором этого союза (Сафаргалиев 1960, с. 269). Такой вывод можно было бы сделать из информации «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме» о том, что после того, как Шейх-Хайдар «ослабил внимание, Ахмед-хан привел рать, а Ибак-хан убил Шейх-Хайдар-хана» (Таварих 1967, с. 267). Но отсюда неясно, пришла ли армия Ахмеда на помощь Шейх-Хайдару или выступила против него. Ни в одном источнике Ахмед не назван в числе участников борьбы с преемником Абу-л-Хайра. Другое дело, что позднее Ахмед решил уничтожить Мухаммеда Шейбани (внука Абу-л-Хайра) и вместе с сибирскими и мангытскими войсками осаждал Хаджи-Тархан. Это могло быть вызвано сменой ориентации хана, который не желал, чтобы в восточных степях вновь появился сильный государь, и рассчитывал на сосуществование мелких кочевых владетелей (Ибак, Джанибек, Аббас). Не исключено также, что, явившись в Заволжье на подмогу Шейх-Хайдару, ордынский правитель ознакомился с реальной обстановкой и решил обратить оружие против пригласившего его Династа.

87

Характерно, что со стороны казахов среди участников коалиции против Шейх-Хайдара был только Джанибек, а Гирей не упоминается ни разу. Это обстоятельство представляется аргументом в пользу распространения компетенции Джанибека на западную часть бывшего Узбекского ханства.