Профессор Алексей Андреевич Новосельский (1891–1967) работал в московском Институте истории АН СССР и к тому времени уже считался признанным авторитетом в области социальных отношений, сельского хозяйства, организации экономики России XVI–XVII вв. В военные годы он вплотную занялся проблемами русской внешней политики. Результатом изысканий и стала работа «Борьба Московского государства…», защищенная А.А. Новосельским в 1946 г. как докторская диссертация.
Читатели получили наконец подробное изложение истории Ногайской Орды второй половины XVI — первой трети XVII в. Доскональное знание архивных документов (и не только ногайских и крымских дел) позволили автору передать сложнейшую картину международных отношений и стратегию степной политики Москвы той эпохи. Сплошному изучению подверглись посольские книги и столбцы по связям с Крымом, ногаями, Турцией и др. От внимания ученого не ускользнул практически ни один принципиальный факт контакта России с кочевыми соседями при последних монархах-Рюриковичах, в период Смуты и при первых Романовых. Все заключения в максимальной степени базируются на свидетельствах источников. Несмотря на то что в книге больше места отведено Крымскому ханству, многие вопросы, связанные с Ногайской Ордой, тоже удостоились детального рассмотрения. А.А. Новосельский впервые поставил и решил вопрос о характере подчинения Большой Ногайской Орды Московскому царству. Анализ текстов шертей[10], перипетий посольских миссий, политических мероприятий биев и царей привел его к выводу о временном русском подданстве Орды в середине 1550-х–1570-х годах, о выходе из подданства в 1580-х и возвращении в него в начале XVII в. (Новосельский 1948а, с. 12–15, 27, 33–40, 57, 60, 65, 94).
Знакомясь с текстами дипломатической переписки, автор уяснил, что верно понять внутренние процессы в ногайских улусах, равно как и их внешние связи, возможно только с учетом разнообразия политической ориентации различных группировок ногайских мирз. Поэтому он разобрал истоки, причины и ход междоусобных распрей в Орде, отобразил состав и интересы противостоящих лагерей знати, а в Приложении поместил составленную им генеалогическую таблицу, чтобы читатели не запутались в калейдоскопе тюркских имен и родовых ответвлений. А.А. Новосельский первым сделал акцент на истории Малой Ногайской Орды (Казыева улуса), которая в конце XVI–XVII в. стала заметным фактором международных отношений. Тщательное следование источникам (на некоторых страницах книги автор просто пересказывает столбцы) привело к заключениям менее глобальным, но тоже принципиальным для ногайской истории — например, о влиянии «Казанского взятия» 1552 г. на усиление борьбы между мирзами (Новосельский 1948а, с. 13); об участии ногаев в антироссийской борьбе поволжских народов в последней четверти XVI в. (Новосельский 1948а, с. 432); втягивании Большой Ногайской Орды в крымско-турецко-иранский узел противоречий (Новосельский 1948а, с. 31); нюансах ногайско-крымских отношений (Новосельский 1948а, с. 28, 100, 101, 186, 187, 248, 249, 283); расселении ногайских мигрантов под Астраханью (Новосельский 1948а, с. 56, 142); борьбе ногаев с калмыками и вытеснении последними основной массы ногаев на левобережье Волги в первой половине 1630-х годов (Новосельский 1948а, с. 222, 227); отношениях кочевников с астраханскими властями (Новосельский 1948а, с. 44, 45, 138) и многом другом.
При этом, однако, вовсе не жители заволжского Дешта находились в фокусе интересов автора. Он исследовал внешнюю политику России по отношению к тюркским Юртам («борьбу с татарами»), а собственная жизнь Ногайской Орды и Крымского ханства интересовала его лишь в той степени, в какой она влияла на интенсивность набегов. Так ставилась главная цель исследования, и, конечно, некорректно было бы предъявлять А.А. Новосельскому претензии в пренебрежении к изучению связей ногаев с их восточными соседями, экономики Орды и ее общественной структуры, как это делала Е.Н. Кушева (Кушева 1949, с. 84, 85). Огромный объем новых материалов о Ногайской Орде, введенных в научный оборот, не позволяет также согласиться с мнениями К.В. Базилевича и И.П. Петрушевского, будто она изучена А.А. Новосельским как бы походя, только в связи с крымцами (Базилевич 1950; Петрушевский 1952). Но одного замечания данный труд, пожалуй, заслуживает: он целиком построен на источниках из Архива древних актов, без использования не только восточных хроник (они и в самом деле были не очень нужны для той темы), но и большинства публикаций по теме. Единичны ссылки на сочинения европейских путешественников и дипломатов, на разработки историков — предшественников А.А. Новосельского.
10
Шерть (шарт-наме, от араб.