Все то время, что я была с Эсме, нас никто не беспокоил. Мы говорили обо всем и ни о чем конкретном, и я не уставала разогревать макароны, чтобы снова и сновы вытягивать их из мягкого сыра; мятный чай согревал не хуже любимого латте, а треск поленьев в камине создавал уют вокруг нас. Сейчас все черные мантии, разломанный стол и животный страх казались одним далеким, несбыточным кошмаром. А все кошмары имеют одно прекрасное свойство: в скором времени они забываются.
Я медленно побрела вверх по лестнице в предвкушении от желания провести часок-другой в обжигающей воде; как замечательно будет там вздремнуть. Завтра меня, вероятно, ждет школа, поэтому пора освежить собственные знания и захватить с собой пару учебников; Карлайл сможет мной гордиться, если мой средний балл будет хотя бы отдаленно напомнить оценку «хорошо».
Я остановилась на пороге собственной комнаты, недоверчиво рассматривая чемоданы, что сгрудились у самого порога. Таня неподвижно замерла у череды панорамных окон, рассматривая то, что было достижимо ей одной. Неужели она настолько расстроена из-за сцены с Эсме и думает, что хоть кто-то в этом мире может заменить мне Марвел?..
Мне стало даже немного грустно оттого, что она решила улететь так быстро. Но на этот раз у нас хотя бы есть шанс нормально попрощаться.
— Уже улетаешь? — Я отбросила на постель свитер и нахмурилась от идеального порядка на столе. Точнее от полного отсутствия каких-либо вещей, принадлежащих мне. Одиноко возвышался угловатый моноблок.
Когда я подняла глаза, Таня беспристрастно рассматривала мое лицо. Тени от веток располосовали ее лицо — действительно пугающее зрелище.
— Я решила помочь тебе собрать вещи. Горный воздух поспособствует выздоровлению. — В груди защемило; я чувствовала себя преданной. — Мы возвращаемся домой первым же рейсом. — Не могу поверить: она делает ровно то же самое, что и в прошлый раз. Решает все за меня.
Но почему-то я оказалась к этому готова. Повторяющаяся шутка не становится смешнее раз за разом — ты оказываешься к ней готов. Вот только на этот раз я собираюсь изменить финал.
— Я не полечу в Денали, — мой голос звучал на удивление ровно. Оставалось только развернуться и отправиться распаковывать чемоданы, наплевав на ее решительный вид. Но у этого мог быть непредсказуемый финал.
В это время стоическое терпение Тани, похоже, дало трещину. Она поправила волосы и нервно переместилась ближе ко мне. Ее глаза блестели от гнева или возмущения; она была готова к отпору.
— Ты рыдала мне в трубку, Лиззи, обвиняла меня в том, что я тебя бросила, а теперь отказываешься возвращаться домой? — Её голос буквально шелестел. Это не предвещает ничего хорошего. Как и не меняет того, что все успело измениться.
— Кажется, после тех рыданий в трубку мы с тобой уже виделись, вот только разговор получился довольно… односторонний, — я скрестила ладони на груди, прожигая взглядом треклятые чемоданы. Ненавижу разбирать вещи, ведь я только-только нашла свое место для каждой мелочи.
— Я не собираюсь стоять здесь и напрасно терять время, одевайся, — она подхватила с постели свитер и протянула мне. — Не хочу сидеть в аэропорту в ожидании следующего рейса.
Я сделала шаг назад, отстраняясь от нее настолько, насколько мне позволяло пространство спальни. Мама выглядела разъяренной. Кажется, если так пойдет и дальше, кому-то придется вмешаться. Интересно, сколько вампиров уже стоит под дверью?
— А я не собираюсь играть роль твоего оплаченного места в ручной клади, Таня, — я стиснула ладони в кулаки, встречаясь с ней взглядом. — Ты могла заметить, но все вокруг, в том числе и я, успело несколько измениться за то время, что ты… Ах, не важно, где ты была и что делала. — Боюсь, если бы я снова напомнила ей о Японии, она бы уж точно воспользовалась своей непревзойденной способностью транспортировать сопротивляющийся груз. — Мне было, что тебе сказать, и я действительно в тебе нуждалась некоторое время назад, но как ты заметила, после вашего разговора с Элис я вдруг поняла, что не могу больше цепляться за кого-либо в этой жизни. Мне пришлось начать меняться, привыкать к новой жизни в конце концов.
Моя кофта беспомощно скатилась вниз по ее каменным ладоням и расплылась на полу; с целую минуту она выглядела невероятно ошарашенной. А потом сделала глубокий вдох и закрыла глаза, прежде чем преспокойно поднять одежду и собрать всю свою решительность в каменный кулак.
— Я очень сомневаюсь, что ты слышала весь наш разговор с Элис и что ты его правильно поняла, — ровный, спокойный голос человека, который полностью себя контролирует. — Я несказанно рада видеть, как за несколько недель ты действительно выросла, но эта самая комната — последнее место, где я хочу об этом говорить.
— А я не хочу никуда ехать только потому, что у тебя забронированы билеты, и ты чувствуешь себя некомфортно не на своей территории, — я прервала ее тиранистические попытки убедить меня в глупости или неправоте. — Я слышала достаточно, чтобы оценить всю степень твоей обреченности из-за моей беспомощности и слабости.
Таня изменилась в лице и лишь какими-то титаническими усилиями смогла продолжить этот разговор. Она наложила на меня руки раньше времени, и все обошлось, но она даже предположить не могла, что я об этом знаю. Да, она не зря беспокоилась о приходе правителей из солнечной страны вина и апельсинов, но ждала уж слишком драматичного финала.
— Мне жаль, что ты стала свидетелем моей слабости, Ли… — Она глубоко вздохнула и на секунду уставилась в никуда. — Но все, что я говорила в тот вечер было… неспроста. На тот момент я не видела ни единого шанса на спасение, мое сердце разрывалось от мысли, что я могу потерять тебя раз и навсегда. — Таня замолчала, тонкие губы сложились в прямую линию. — Но… мы выиграли еще немного времени и теперь я хочу провести его с тобой, подготовить тебя к тому, что однажды все это может повториться… — ее голос затих на последних словах, и я сглотнула. Мысль о том, что однажды Вольтури вернутся ввергла меня в ступор, граничащий со страхом. Но бояться их возвращения сейчас сродни опасениям погибнуть от цунами; если это все-таки случится, то сколько бы ты не ждал, ты никак не сможешь этому противостоять. Останется только смириться и плыть по течению.
— Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, но, честно говоря, не могу заставить себя думать об этом сейчас. Carpe diem, мама, — вздохнула я. — Просто послушай, что я хочу тебе сказать. — Я дождалась, когда она кивнет, смирившись с моим желанием донести правду. — В тот день, когда ты привезла меня в этот дом, моя жизнь перевернулась с ног на голову во второй раз. Вот только теперь я вижу: все, что здесь произошло и происходит до сих пор — к лучшему. Мне больше не хочется быть затворницей в твоем доме, как бы тепло и уютно там не было. — Я использовала излюбленный жест Карлайла, поднимая ладонь и не давай ей права меня прерывать; на ее лице было написано огромное желание убедить меня в обратном. Сейчас ее дом для меня — тюрьма, но она видит в нем лишь рай в шалаше, где обо всех невзгодах можно будет забыть, взмахнув ладонью лишь раз. — Я хочу ходить в кафе с друзьями, писать сочинения в университеты и думать о будущем, которое еще не до конца потеряно, — я попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Слишком грустной выглядела сейчас Таня. Как будто я просила ее отпустить меня раз и навсегда, а не дать мне немного свободы и личного пространства.
— Ли, детка, я тебя совершенно не узнаю. — Ей понадобилось сделать несколько шагов, чтобы пересечь расстояние что нас разделяло и обвить тонкими ледяными ладонями мои плечи. Я обняла ее в ответ, испуская тяжелый вздох. Мама, мама… Как же ты не видишь, я больше не малышка. — Ведь я хочу как лучше, хочу отвезти тебя домой, где все сможет вернуться на круги своя. — Ледяные губы коснулись моего виска, и я закрыла глаза, собирая все силы, чтобы снова попросить ее услышать меня.
— Тебе вовсе и не нужно меня узнавать, — тихо произнесла я. — Вряд ли после правды, что я узнала о катастрофе, я могла остаться прежней. Я знаю, по чьей вине погибла вся моя семья, я видела, как он… — мой голос сорвался, а слова застряли в горле. Перед глазами стояла самая отвратительная, пугающая картина в моей жизни. Больше я никогда не смогу этого забыть. — Если я вернусь в Денали вместе с тобой, я застряну в собственных мыслях и каждый час, каждый день буду проигрывать в голове самый ужасный момент в моей жизни. Потому что они погибли из-за меня, — прошептала я, и Таня сильнее стиснула мои плечи, заглядывая мне в глаза и одновременно не решаясь прервать и не соглашаясь с моими словами; это было буквально написано у нее на лице. — Мне бы очень хотелось закончить учебный год именно здесь, если Карлайл и Эсме позволят мне остаться, — тихо добавила я.