Между тем, арестованного Колумба привезли в Испанию; толпы людей собрались посмотреть на седого адмирала, сошедшего с корабля в кандалах; многие были возмущены и говорили, что совершается несправедливость. Король Фердинанд и королева Изабелла обвинили своего эмиссара в самоуправстве и, оправдав Колумба, послали его в новую экспедицию. Это было уже четвертое плавание адмирала в Новый Свет, но он по-прежнему считал, что находится где-то в Восточной Индии и искал устье Ганга. Виной всему была ошибка Тосканелли, который в своих расчетах приуменьшил длину экватора и, наоборот, завысил протяженность азиатского материка. Колумб до конца жизни был верен своей изначальной идее и упорно отрицал то, что другие считали очевидным; он умер вскоре после возвращения из четвертого плавания, в 1506 году.
Мечта о достижении Индии западным путем продолжала жить и после смерти Колумба, и новые капитаны с увлечением молодости шли в открытый океан, чтобы найти еще одну "Индию". Среди этого нового поколения мореплавателей были два друга – португальцы Фернан Магеллан и Франциско Серрано; они участвовали в экспедиции, достигшей берегов Малайского полуострова – юго-восточной оконечности Азии. Магеллан вернулся в Европу, а корабль Серрано наскочил на риф, и ему пришлось остаться на благодатном острове, где росли пряности и воздух был наполнен ароматом гвоздики. Местный князек подарил Серрано тростниковую хижину и смуглую красавицу-рабыню, говорившую на языке, похожем на щебетание птиц. На острове были прозрачные реки, голубые озера, и огромные бабочки порхали среди покрытых лианами деревьев. Иногда к острову подходили португальские корабли, но Серрано отказывался вернуться: он говорил, что уже нашел свой рай. Он посылал письма своему другу Магеллану и звал его к себе, но Магеллан хотел достичь островов пряностей западным путем: он мечтал прославиться великими открытиями, и Серрано оставалось лишь удивляться упорству своего друга: "Куда ты плывешь, капитан Магеллан?" Магеллан перешел на службу к испанскому королю Карлу и убедил его организовать новую экспедицию на запад; осенью 1519 года пять каравелл вышли в море. Магеллан стремился обойти с юга открытый Колумбом материк; он двигался все дальше и дальше к холодным широтам, исследуя берега и заливы Южной Америки. После полугодового плавания, когда наступили холода, Магеллан решил остановиться на зимовку в покрытой снегом стране. Измученная команда подняла бунт, но Магеллан подавил его и казнил двух капитанов. Весной он продолжил плавание и нашел узкий пролив – настоящий лабиринт среди скал; один из кораблей разбился о скалы; капитан другого повернул назад – казалось, что они заблудились в лабиринте, и офицеры постоянно задавали Магеллану все тот же вопрос: "Куда ты плывешь, капитан Магеллан?" Но Магеллан, стиснув зубы, шел к своей цели. 28 ноября 1520 года корабли Магеллана, наконец, вышли в открытый океан и двинулись на северо-запад. Никто не ожидал, что океан окажется почти беспредельным: плавание по неизвестным водам продолжалось четыре месяца, продовольствие подошло к концу, и матросы ели воловьи кожи, которыми были покрыты реи. Почти все болели цингой, многие умирали, другие не могли подняться, и кораблями было некому управлять. К счастью, погода была хорошей – поэтому Магеллан назвал океан Тихим.
15 марта 1521 года моряки увидели встающие из моря горы – это были Филиппинские острова недалеко от восточного побережья Азии. Команда, наконец, смогла отдохнуть; местный раджа хорошо принял Магеллана и отдался под покровительство испанского короля. Однако, к несчастью для себя, Магеллан обещал помочь радже в его войнах с соседями; со своим отрядом он высадился на враждебный остров, попал в засаду и погиб, забросанный камнями и копьями. Уцелевшие спутники Магеллана сели на корабли и достигли Молуккских островов – знаменитого побережья, где росли пряности и в тростниковой хижине со своей смуглой красавицей жил Франсиско Серрано. Здесь эскадра распалась; одна из каравелл, "Тринидад", попыталась вернуться назад; другая, "Виктория", отправилась на запад; для третьего корабля не хватило экипажа, и его сожгли. "Тринидад" впоследствии был захвачен португальцами, а "Виктория" пересекла Индийский океан и, совершив первое кругосветное плавание, вернулась к родным берегам. Плавание продолжалось три года, и в Испанию вернулось лишь 18 из 265 моряков; остальные погибли от цинги, холода, бурь, копий туземцев; многие остались в португальском плену.
Плавания Колумба, да Гамы и Магеллана положили начало Эпохе Великих Открытый; они раскрыли перед европейцами огромный мир других континентов и далеких морей. Тридцать лет вся Европа с замиранием сердца прислушивалась к новостям, приносимым каравеллами, и огромные толпы восторженно встречали моряков, возвращавшихся из далеких стран. Купцы Венеции, Генуи, Марселя с удивлением наблюдали, как перемещаются торговые пути, как пустеют старые порты Средиземноморья и на берегу океана растут новые торговые города – Лиссабон, Антверпен, Амстердам. Рынки Европы заполнили новые товары: хлопок, сахар, чай, кофе, табак, фарфор, хлопчатые и шелковые ткани – все богатства Азии и Америки выгружались на причалы новых портов. Однако самой большой драгоценностью были невзрачные семена новых, неизвестных прежде растений: кукуруза и картофель позволили накормить миллионы бедняков, отсрочить время голода и расширить экологическую нишу Европы. Все это было следствием великого Фундаментального Открытия – изобретения косого паруса и корабельного руля; это открытие подарило европейцам первенство на морях, и плавания Колумба, Магеллана, да Гамы – это было лишь продолжение истории, которая началась с того, что Жил Эаниш преподнес Генриху Мореплавателю букет роз:
– Плавать по морю необходимо – жить не так уж необходимо…
СУДЬБЫ ИСКУССТВА
Великие открытия материков и морей были сродни открытиям в науках и искусствах – эти открытия были началом нового мира и точкой отсчета Нового Времени. Столицей этого нового мира была Флоренция, и создатели новой эпохи хорошо знали друг друга: они встречались на вилле в Кареджи или в мастерской Вероккио, а те из них, кто были разлучены расстояниями, писали друг другу письма – как Тосканелли писал Колумбу, а Америго отвечал Пьетро Содерини. Флоренция притягивала к себе души и судьбы, и в правление Содерини здесь снова собрались великие граждане нового мира; после внезапного падения власти Борджиа во Флоренцию вернулись Макиавелли и Леонардо да Винчи. В это время в городе на Арно работал знаменитый скульптор Микеланжело Буонаротти; он изваял для Синьории колоссальную статую Давида – и диктатор Флоренции Пьетро Содерини задумал устроить состязание великих мастеров: он предложил Леонардо и Микеланжело расписать стены Зала Большого Совета. Мастера выразили согласие, и вскоре горожане увидели два эскиза будущих фресок – это были изображения славных для Флоренции битв при Ангьяри и Кашине. Впечатление от картин было столь велико, что слухи о них распространились по всей Италии; чтобы посмотреть на них, люди приезжали со всех концов страны. В один из дней, когда в зале толпился народ, там появился молодой художник из Урбино по имени Рафаэль; он долго рассматривал картины и снял несколько копий. Рафаэль старательно учился у великих мастеров и вскоре достиг совершенства, поставившего его в один ряд с учителями; папа Юлий II сделал его своим главным художником, и Рафаэль расписывал залы папского дворца в Риме. Юлий II хотел сделать Рим новой столицей искусств и вызвал к себе также и Микеланжело, поручив ему роспись другой части дворца – знаменитой Сикстинской капеллы. Между Микеланжело и Рафаэлем началось многолетнее соревнование; из-под кисти мастеров один за другим выходили шедевры мирового искусства: «Афинская школа», «Парнас», «Сотворение мира». Неистовый Микеланжело пять лет расписывал потолок капеллы, стоя в неестественной позе с запрокинутой головой, – он почти ослеп, но зрители были потрясены его искусством. После этого самопожертвования великий мастер на двадцать лет отложил в сторону кисть и работал лишь резцом; он создал великолепную усыпальницу Медичи с прекрасными статуями из белого мрамора.