-Конечно, не попрощаться с родителями было невежливо с моей стороны. Но это не означает, что я к ним так отношусь, и готова поставить на всем крест прямо сейчас и прямо здесь. И потом, разве не ужасно лишить любого ребенка возможности увидеть то, что увидела я? Оседлать виверна или прокатиться на лисапеде или встретить ведьму.
-Я так и думала, что ты это скажешь, - ответила Маркиза немного оторопело, отчего ее волосы стали снежно белыми. – Ты ничем не отличаешься от обычного ребенка, такая же бессердечная и эгоистичная. У меня действительно есть, что сказать тебе. Может, ты постараешься это выслушать?
Тотчас же появился Яго. Пантера Свирепых Штормов, мурлыча, встал покорно у ног Маркизы.
Когда она обхватила Сентябрь и усадила в ониксовое дело, та почувствовала, что в теплом зале ее тело наконец согрелось, а кожа разгладилась. Маркиза, усевшись в седло сзади, обняла ее, однако Сентябрь представились Зеленый Ветер и Леопард, какими бы они могли оказаться монархами Королевства.
Она тебя обманет
-Да я знаю, - вздохнув, пробормотала Сентябрь подруге. – Но иначе Суббота не увидит солнца. И Дол тоже.
Мне сто одиннадцать лет.
Я уже долго живу на свете. Я знаю, что она…
Пронзительно свистя, в воздухе мелькнула серебряная стрела, и Мерца рухнула на пол, пронзенная насквозь, сияя двумя огромными ранами в бумажной обшивке. Сентябрь ошеломленно подпрыгнула в седле и повернулась назад. Маркиза отточенным движением убрала лук за спину; секретное оружие исчезло из виду, словно струйка пара.
-Какие же нудные все эти долгожители, правда? Лишь бы не давать другим веселиться! Вечно талдычат о давно минувших днях!
Яго, грациозно оттолкнувшись, взмыл в воздух, не дав Сентябрь сказать и слова в ответ. Они полетели к вершине, к башням Одинокой Темницы. Бумажный фонарик, точнее её обрывки, осталась беспомощно лежать на многоцветном ковре. Длинная зеленоватая рука, залитая кровью, протянулась было вверх в надежде ухватиться за Сентябрь (или быть ею подхваченной), секунду-другую она тряслась в воздухе, но после обмякла и повалилась вниз.
Часы были повсюду, куда бы Сентябрь ни взглянула. Ей, Маркизе и Яго было невероятно тесно в маленькой комнатке под самым сводом башни, среди всевозможных циферблатов, больших и маленьких, среди непрекращающегося, размеренного, как сердцебиение, тиканья. Каких часов тут только не было: и маленькие прикроватные будильнички, и швейцарские домики, с золотой кукушкой внутри, и карманные, подвешенные на стены за цепочки и лежащие открытыми на столах, и громадные маятниковые часы, не меньше шкафа размером, со стеклянной дверью, и совсем маленькие песочные часы, и даже несколько солнечных. Каждый экземпляр был помечен продолговатой оловянной табличкой, с выгравированными на ней буквами имен и фамилий, которые ни о чем не говорили Сентябрь.
-Вот самое тайное и не менее печальное место в Королевстве, Сентябрь. Все часы здесь отмеряют время каждому ребенку, попадающему в Королевство. Когда стрелки сойдутся на двенадцати, это будет означать, что ребёнок будет отправлен дома, - хочет он этого или нет! Некоторые часы идут невероятно быстро, какому-нибудь мальчишке достает времени повеселиться в Королевстве не дольше часа, словно он увидел волшебный сон. Некоторые наоборот идут очень медленно, так что какие-нибудь девочки проводят в Королевстве всю свою жизнь, год за годом, до тех пор, пока часы не выбьют ее вон, домой, где ей останется только боль потери и нескончаемый плач по этому. Знать как идут твои часы невозможно. Но поверь мне, они идут гораздо быстрее, чем ты думаешь.
Маркиза аккуратно повернулась в сторону, наклонилась вперед, и, сияя красными волосами завидного яблочного оттенка, взяла в руки маленькие часики, - циферблат был вырезан в цельной крупной молочно-розовой жемчужине, и золотые стрелки на нем застыли в двух делениях от полуночи. Она стерла пыль с оловянной таблички и показала имя девочке: «Сентябрь».
-Вот, - сказала Маркиза похожим на удар колокола голосом, - видишь, как мало времени у тебя осталось. Как раз на то, чтобы слетать со мною и Яго к подножию башни и сделать то, что я прошу. Иначе через десять минут ты очутишься дома, а твои друзья останутся здесь со мною. Могу тебя заверить, что они почувствуют всю мощь моей обиды. Так что не упрямься! Всего-то повернуть разок гаечный ключ. А потом хоть укатайся на лисапедах со своими друзьями! Хоть объешься ледяных лимонов!