Роман Шмараков
Перевод выполнен по изданию: Silvio Histoire de deux amants / Historia de duobus amantibus. Traduction, préface et notes d'Isabelle Hersant, note philologique d'Alain-Philippe Segonds. Paris, Les belles lettres, 2012.
Великолепному и благородному рыцарю, господину Каспару Шлику{2}, властителю Нейштадта, цесарскому канцлеру и капитану земель Эгера и Эльбегена, господину своему особливому, Энеа Сильвио, поэт и императорский секретарь, шлет многочисленные приветствия.
Мариано Соццини{3}, сиенец и мой земляк, человек столь кроткого нрава, сколь и обильных познаний, сходства с коим, не сомневаюсь, мне никогда не достичь, на днях попросил меня написать для него о двух влюбленных, сказав, что его не заботит, правду ли я сообщаю или измышляю на поэтический манер.
Ты знаешь, каков этот человек, но удивишься, если я опишу его: ни в чем, кроме красоты, не отказала ему природа. Он крошечный; ему следовало бы родиться в моем семействе с его прозвищем «маленьких людей». Это муж красноречивый, знаток обоих прав{4}. Он знает историю всех народов, искушен в поэзии, стихи сочиняет и латинские, и тосканские. В философии сведущ, как Платон; геометр — как Боэций; в арифметике подобен Макробию. Музыкальный инструмент ни один ему не чужд. Земледелие он знает, как Вергилий.
В гражданских делах нет ничего, ему неизвестного: в теле покамест младом еще оставалися силы, был он Энтеллом вторым{5}, в борьбе искушенным.
Ни в беге, ни в прыжках, ни в кулачном бою его было не превзойти. Иногда драгоценней бывают сосуды малого тела, как свидетельствуют геммы и самоцветы. Не будет неуместно применить к нему слова Стация о Тидее: «Вящая доблесть в его небольшом владычила теле»{6}. Если бы боги красу и бессмертие дали этому мужу, и он был бы богом; но никому среди смертных не дарует жребий всего. Никого я доселе не знаю, кому недоставало бы меньше, чем ему. Что же? он изучил и то, что всего тоньше. Он рисует, как второй Апеллес. Ничего нет безупречнее, ничего чище, чем его рукою написанные страницы. Ваяет, как Пракситель, и в медицине он не невежда. Прибавь моральные свойства, что правят и руководствуют всеми прочими. Я знал в свое время многих, кто предан занятиям словесностью, и весьма богатых знаниями: но в них не было гражданских свойств и они не умели управляться ни с государственными, ни с домашними делами. Остолбенел Пальярези{7} и обвинил своего управителя в краже, когда тот донес, что свинья принесла одиннадцать поросят, ослица же родила лишь одного осленка; Гомицио{8}, миланец, почитал себя беременным и долго страшился родов, затем что жена на него взобралась, — однако оба они считались величайшими светочами права. А в других найдешь или спесь, или алчность; он же — весь великодушие. Вечно полон его дом достойными гостями. Никому он не враждебен, сирот опекает, больных утешает, бедным пособляет, вдов поддерживает, ни одного нуждающегося не покинет. Лицо его подобно сократовскому: всегда то же{9}. В невзгодах он являет твердый дух, от удач не заносится. Он знает всякие лукавства — не чтобы к ним прибегать, но чтобы их оберегаться. Гражданам он мил, чужестранцам любезен, никому не ненавистен, никому не тягостен{10}.
А почему человек столь великих добродетелей домогается такой безделицы, не знаю. Знаю только, что отказать ему было бы непозволительно. Пока был сиенцем, я питал к нему несравненную привязанность, и любовь моя не уменьшилась, хотя он теперь и далеко. Да и он, наделенный и прочими природными дарованьями, особо выделялся тем достоинством, что ничью любовь к нему не оставлял бесплодною. Потому его просьбы я почитаю невозможным отвергнуть.
Вот я и изложил приключение двух влюбленных, и без вымысла. Дело произошло в Сиене, когда жил там император Сигизмунд; был там и ты — и, если я слышал правду, предавался делам любви. Это город Венеры. Знающие тебя говорят, что силен был твой пыл, что никого не было задорней тебя. По их мнению, ни одно любовное дело не совершалось там без твоего ведома. Потому я прошу тебя прочесть эту историю и взглянуть, написал ли я правду: и не стыдись вспомнить, если что-нибудь в этом роде некогда приключилось с тобой: ты ведь был человеком. Кто никогда не чувствовал огня любви, тот или камень, или зверь. Не тайна, что и в жилы богов впадала пламенная искра{11}. Будь здоров.