Счёт ползет к сотне, когда Белый король наконец-то говорит о войне в присутствии тёмного. Говорит и внимательно наблюдает за реакцией мага.
Тсунаёши безэмоционально кивает и переставляет одну из фигурок на широкой карте.
- Здесь самая плохая защита.
Бьякуран довольно скалится и целует шатена. Темный подумывает над тем, чтобы за каждый поцелуй в тело Белого короля пускали по проклятию.
Запретный лес темён и непрогляден. А Мукуро и Кёя вдыхают полной грудью, радуясь, что вернулись домой. Всё магическое население, не готовое сражаться в силу возраста, срочно прячут в подземные убежища, а Леви-А-Тан зычно будит уснувшие деревья. Благополучная пора не настала, но пришло время записать в историю славную гибель потомков Великих.
Такеши прохаживается по рядам войнов, оглядывая новые доспехи, созданные в мастерской Реохея. Священнослужитель выпросил себе пару помощников и с помощью колдовства Мукуро создал за месяц защиту для многотысячной армии. Король даже не сомневался, что они все занимались мухлежом, используя заклинание умножения, но качество было на высоте. В этой войне предстояло доказать, что и люди могут выстоять против магии.
И совсем не важно, что магия опоясывает этих самых людей с головы до пят, усиливая их мощь и оберегая от ранений.
Перед самым началом боевых действий Бьякуран был особо нежен. Он гладит светлое тело, легко покрывает невесомыми поцелуями и шепчет какой-то восхищённо-глупый бред, плавными толчками вбиваясь в тело подростка.
Тсунаёши обнимает в ответ ногами за талию и перебирает белые пряди. Этот раз он простит.
Через три часа армия в белоснежных доспехах стройными рядами выдвигается из столицы. Король грациозно плетется в самом начале, как предводитель сего войска, а в его объятиях хрупкий шатен кутается в сшитый специально по его заказу плащ. В угольный плащ с тёмно-синей подкладкой.
Бьякуран думает о том, что это смешная шутка, что это подорвет ледяного короля.
Тсунаёши думает, что Гамма успеет начертить телепорт за сорок минут.
После этого сражения игра начнётся вновь.
Эта война была рассчитана на две стороны. Никто не предполагал, что вмешается третья, естественно, кроме этой самой третьей.
Ледяной король не удивился, когда увидел хрупкого тёмного мага в объятиях противника. Он знал, что Тсунаёши будет искать защиты у него.
Белый король не удивился, когда деревья в Запретном лесу спокойно пропустили их армию без особых потерь. Тёмный маг был здесь законом.
Супруг короля в синеющих доспехах не удивился, когда маг легко соскользнул с седла, выворачиваясь из объятий светлого, и уверенным шагом направился вперед, скидывая по пути подаренную одежду. Хаято до последнего верил в помощь Тсунаеши.
Никто особо не удивился, когда к кутающемуся в длинный чёрный плащ, подбитый синим бархатом, магу шагнули семь людей, на ходу расплываясь скользкими тенями. Все догадывались, что Лорды, правящие тьмой Тсунаёши не исчезли просто так.
Подросток облегчённо выдохнул, когда тьма так привычно обволокла подтянутое тело. В первый раз за два с половиной месяца. Реборн тут же отыгрался на одежде, облачив мага в совершенно неприличные штаны из сыромятной кожи и изрезанную рубашку. Опостылевшие браслеты бренчали не только на ногах, но и на тонких запястьях.
Тсунаёши криво усмехнулся и оглядел зорким взором оба войска. Он стоял явно ближе к войску Бьякурана, чем дорогого Ледяного короля, поэтому недовольно поморщился. Такой расклад его не особо устраивал. Едва слышный щелчок пальцев и он оказался ровно посередине, устраиваясь на пеньке.
Никто не двигался. Не было слышно даже лязга доспехов. Все чего-то ждали, и Тсунаеши с сожалением осознал, что ждали все этого чего-то именно от него.
Он покрутился на пне, устраиваясь поудобнее и поднял с земли едва заметный белый камешек, вытягивая следом за ним хрупкий пожелтевший от времени скелет. Тёмный задумчиво посмотрел в пустые глазницы, вытряхнул червяков из ровного ряда верхних зубов трупа, и магией поднял пласт земли, оборачивая его вокруг костей. Почва сминалась, вытягивалась, переплеталась волокнами с ужасающим звуком, а затем нарастала мышцами. Затем поверх мышц наползала кожа, формируясь из натекающей воды. Лязг доспехов послышался с обеих сторон – люди не были готовы к такому зрелищу, как поднятие мертвеца.
Тсунаёши завернул девичье тело в тот самый чёрно-синий плащ, вывернув бархат наружу и в пару стежков тьмы закрепив его на тонкой талии.
- Эх, пропадает во мне художник. А всё ты, Реборн.
Тёмный придирчиво оглядел хрупкие ручки с ровными розовыми пластинами ногтей, затем потрогал шелковистые фиолетовые пряди мягких волос. Напоследок он заглянул в лиловые глаза, и наколдовал из воздуха повязку на правый глаз. Даже в его безупречном колдовстве случаются дефекты.
- Теперь тебя будут звать Хром Докуро, – маг мягко коснулся розоватый губок, и поднятая девочка сделала первый глубокий вдох. Она моргнула единственным тёмно-аметистовым глазом и скрипуче заговорила, разрабатывая вновь работающий голосовой аппарат.
- Спасибо, мама.
Тсунаёши недовольно цыкнул, когда со стороны обоих армий послышался смешок. Правители явно оценили неуместную шутку.
- Это намек на то, что я её создатель, индюки вы тупоголовые! – взвился подросток моментально краснея. Загоготали все остальные.
- Хром, – тёмный погладил нежную щёку, – на тебя возложена великая миссия. Ты должна оберегать моего лучшего друга ценой своей жизни. Он совершенно глупый и ничего не умеет, даже готовить нормально, ты уж постарайся, хорошо?
Она покорно кивнула и склонила голову перед ним. Тсунаёши покровительственно поцеловал её в лоб.
- Ты не бойся. В тебе течет моя магия, ты неуязвима. Хочешь, защищай тех, кто тебе дорог, хочешь, сбеги от них на край света. Не переживай, малышка, я всегда буду с тобой, только оберегай моего друга. Ты моя Чёрная Королева.
Девушка кивнула и легко побежала к ледяной армии, останавливаясь ровно перед опешившим Мукуро.
- Здравствуйте, меня зовут Хром Докуро. Я буду Вас оберегать.
- Тсунаеши, ты предаешь меня? – натянуто улыбнулся Бьякуран.
Маг устало покосился в его сторону.
- Я предаю всех. Тебя, его, – подросток махнул в сторону Такеши, – своего друга, своего предка, все те предания, которые гласят о том, что я спасу этот мир, а свою честь я предал давно. Когда стал Чёрным Колдуном.
Голос Тсунаёши, усиленный магией, разносился над рядами воинов. Хаято прикрыл глаза. Он знал. Знал, но всё равно...
- Мне совершенно безразлично, кто победит в этой ситуации – победитель всё равно будет настолько слаб, что мне даже не придется колдовать, чтобы стереть его с лица земли. Я подожду, пока вы перегрызетесь друг с другом, а потом, когда из всех ваших огромных армий на поле боя выживут только жалкие, истекающие кровью калеки и в городах будут стенать рыдающие вдовы с голодными детьми, потому что не останется мужчин, которые обработали бы землю, накормили своих сыновей и дочерей, когда на это поле еще сотню лет невозможно будет ступить, потому что души павших будут стенать, сожалея о том, что не успели сделать до смерти: не успели помириться со сварливой, но любимой женой, плачущей каждую ночь в подушку о муже, не успели напоследок обнять сына и дочь, не успели сказать родителям, как любят их, не успели прожить эту чертову дрянную жизнь, не успели сказать девчонке, которую любят о своих нежных чувствах, я приду и создам новое царство.
По рядам прошел ропот, и короли явно напряглись, прислушиваясь к словам.
- Подарю надежду, заставлю изнемогать на Великих стройках, обучу как стоит жить в мире с магией. Плевать, что я Чёрный Колдун. Плевать, что моя душа насквозь прогнила. Плевать, что я плаваю в отравленном море крови моих драгоценных жертв. Люди будут превозносить меня, чествовать как спасителя, мессию, будут приносить жертвы и дары, а ваши имена никогда не появятся в легендах, я постараюсь, чтобы вы канули в Лету, забытые, очернённые, униженные. Все погибнут бесславной смертью ни за что.