Другая, достаточно знаменитая, латинская поэма «О Троянской войне» была написана около 1185 года Иосифом Исканом[68]. Иосиф родился в Девоншире (потому его называют и «Иосифом Девонским»), воспитывался в Эксетере, стал знатоком латинской и даже греческой литературы; он участвовал в походах Ричарда Львиное Сердце и был племянником архиепископа Кентерберийского Балдуина, которому и посвятил поэму о Троянской войне. Кроме этой поэмы, он написал «Антиохеиду» (о взятии Антиохии крестоносцами в 1098 году, от которой сохранилось 22 строки), утерянную поэму о кипрском походе, панегирик Генриху II (отцу своего покровителя Ричарда), а также любовные стихотворения и эпиграммы[69].
Его «Троянская война», Bellum Troianum, достаточно обширная (в шести песнях) поэма[70], по большей части является развернутым пересказом Дарета, выполненным усложненным, иногда вычурным стилем, своеобразно преломляющим идеалы латинской поэзии и позволяющим считать Иосифа одним из самых интересных латинских поэтов своего времени. Иосиф был знаком с латинскими классическими поэтами, прежде всего с Овидием и Стацием, следы чего обнаруживаются в поэме; знал он и Диктиса или распространенную в Средние века эпитому, в которой после окончания «Истории» Дарета был добавлен взятый из Диктиса рассказ о возвращениях. Ценность Дарета для Иосифа также прежде всего в правдивости (I. 25—27):
Знакомство Иосифа с классической литературой и его здравый смысл были достаточны, чтобы он заметил «странность» Даретовых речей и необходимость оправдать ее; но вместо того чтобы «преодолеть предрассудки эпохи» и усомниться в правдивости «Дарета», он, напротив, сделал саму правдивость парадоксальным объяснением неправдоподобности, а в своей поэме почти везде сумел так осмыслить наивную информацию Дарета, что по его поэме невозможно было бы догадаться о качестве первоисточника[72].
Поэма Иосифа Искана неоднократно издавалась в XVI—XVII веках; мало того, ее часто и считали «Даретом Фригийским», то есть стихотворным переводом Корнелия Непота со стихотворного же оригинала[73]; при этом «настоящего», прозаического Дарета оставалось считать лишь сокращенным прозаическим пересказом Иосифа[74]. Эта распространенная ошибка был исправлена в издании Самуэля Дреземия, 1620 года[75].
Еще одно, много менее ученое и изящное латинское стихотворное переложение Дарета, в 5320 элегических дистихах, было сделано в 1249 году Альбертом Стаденским[76]; поэма называется «Троил», что автор объясняет следующим образом:
Дарет избран Альбертом для переложения опять-таки потому, что у него нет «поэтических вымыслов» (figmenta poetarum); о методе своей работы с источником Альберт говорит:
Альберт знал Вергилия и Овидия и подражал второму в сложении своих дистихов.
Дарет в латинской прозе Средних веков; Гвидо де Колумна
Особенности литературной судьбы Дарета хорошо сформулирована двусмысленностью слова Historia, «История» в заголовке книги; с одной стороны, история — это книги историков, начиная с Геродота и Тита Ливия, и в этом контексте Дарета пытались воспринимать наиболее образованные из его читателей, от Исидора Севильского до некоторых его издателей XVI века; но с другой стороны, начиная с позднего Средневековья, слово «История», точнее «История о…», Histoire de… звучит прежде всего как заголовок множества популярных книг, прежде всего пересказанных или написанных прозой рыцарских романов, и сохраняет такое звучание много веков (в России еще в XVIII веке выходило много «Историй о…», например, «История о славном рыцаре Полиционе, египетском царевиче», и тому подобное). Любовь Ахилла к Поликсене, становящаяся одной из главных движущих сил интриги — почти революционное новшество с точки зрения эпической традиции о Троянской войне, но нечто вполне само собой разумеющееся для рыцарских романов и «историй о…», в общество которых попали благодаря «Дарету» писавшие просто историю Корнелий Непот и Саллюстий Крисп. Через неясность представления древних о том, был ли Дарет эпиком или прозаиком и через двусмысленность заголовка его книги открывается его место в общей картине развития эпических жанров европейской литературы — от героического эпоса через рыцарский роман к современному роману; в контексте этого процесса нужно рассматривать средневековые переработки Дарета.
67
68
Он же Жозеф (или Джозеф) из Эксетера (город в Корнуолле, по-латински — Isca Dumnoniorum).
69
См. Allgemeines Gelehrter-Lexicon. Darinne die Gelehrter aller Stande sowohl mann — als weiblichen Geschlechts, welche vom Anfange der Welt bis auf jetzige Zeit gelebt, und sich der gelehrten Welt bekannt gemacht, nach ihrer Geburt, merkwürdigen Geschichten, Absterben und Schriften aus dem glaubwürdigsten Scribenten in alphabeticher Ordnung beschrieben werden / Hrsg. vom Christian Gottlieb Jocher, der H. Schrift Doctore, und der Geschichte offentlichen Lehrer auf der hohen Schule zu Leipzig. Zweiter Theil. Leipzig, 1750.
70
Критическое издание:
71
То, что Иосиф называет Дарета традиционным обозначением поэтов (vates), говорит лишь об его отношении к автору «Истории», но нисколько не о том, что Иосиф знал греческие рассказы о «фригийской Илиаде».
73
Как «Дарет Фригийский» поэма Искана издавалась в Базеле в 1541, 1558, 1583 годах, в Антверпене в 1608, в Милане в 1695.
75
Во Франкфурте-на-Майне, переиздано в 1623; затем в Лондоне More'ом в 1675 году; вместе с заметками Дреземия, Диктисом и Даретом in usum serenissimi Delphini в 1702, затем A.J. Valpez’ом в 1825.