- Наверное это Вы присматривали за квартирой и сохранили её в таком хорошем состоянии, - проговорил Миша, заталкивая рубашку всё дальше, будто она олицетворяла собой нечто мерзкое и гадкое.
Не услышав ни звука, он медленно поднял взор и оглядел обстановку. Стены и мебель оказались на те же местах, а значит ничего сверхъестественного не произошло. Выдохнув, наконец набрался смелости и посмотрел на незнакомца, принявшего прежнюю позу, подмяв под себя ноги и принявшись расправлять многочисленные слои одежд.
- Вы здесь оставили всё таким же, как при отце?
- Мммм? - промычал в ответ тот, недоуменно смотря перед собой, широко распахнутыми светлыми глазами.
- Вы не знаете русский язык?
- Мннн,- ответил тот, слегка качнув головой в сторону.
- Но Вы понимаете меня?
- Хммм, - тяжко вздохнул незнакомец и выражение лица стало чуть спокойнее.
Длинноволосый снежный демон был всё ещё собой, видел мир прежним, мерцающим и предметным, чувствовал запах крови, текущей по рекам вен в человеческом теле. Она всё также звала его, хотя сосуд изменился. Он слышал как сердце человека снижает ритм и скоро его стук станет мягче, легче, красное золото прекратит возбуждённо бурлить, окрашивая щёки, мочки ушей, влажные от слюны губы, линию груди, что не прикрыта тканью рубашки, фаланги пальцев, в прекрасные оттенки ярко-алых и розоватых чувств смущения, интереса. Демону удалось выкрасть столь конкретные фрагменты нового мира для своей памяти, мира, в котором с ним пытались поговорить, в котором он перестал быть невидимым. Новая реальность казалась слишком трепетной, навязчивой, колючей и снежный демон снова постепенно терял способность видеть. Слепота укрывала зыбкой пеленой его глаза, скрывая лицо человека, оставив лишь сладость аромата крови на кончике языка и слегка различимый силуэт на фоне распахнутого светом окна. Демон устало прикрыл глаза и тряхнул головой, желая избавиться от чудного наваждения, от прикосновения чужого взгляда. Слишком необычно для не имевшего физической формы, вдруг стать реальным, стать признанным.
- Я правда не знал, что здесь кто-то живёт. Я уже не впервые здесь и мы до сих пор не встречались,- сказал Миша, наконец отстав от рубашки и вновь робко посмотрел на незнакомца.
Мысли человека проливались яркими струями, разбрызгивая эмоции и незнакомые слова по сознанию демона, чья неопытная сущность, преображённая за последние годы, не имела инструментов, чтобы справится с подобным потоком информации. Спустя минуту неловкого молчания, демон поддался нахлынувшей безмерной усталости и словно марионетка с обрезанными нитями, стал медленно опускаться на пол.
- Ох! Ты в порядке? Ох! Извините! Напрочь забыл о манерах... Вам не хорошо?! - юноша ринулся к блондину и успел подставить руку под голову, дабы тот не ушибся. - Переволновался, наверное. Всё в порядке.
Сквозь пальцы рассыпались колкие, белоснежные волосы, тускло мерцающие на свету. Лицо его утратило какое-либо выражение, словно на ладони молодого человека покоилась маска статуи. Михаил наклонился ближе и ощутил лишь незначительное движение воздуха, будто незнакомец и не дышал вовсе. Сей факт заставил его резко выпрямиться и попробовать найти логичное объяснение происходящему, что на данный момент не представлялось возможным. Наверняка стоило напугаться или хотя бы отнестись с осторожностью к встреченному человеку и человеку ли? Миша не был уверен в правильности принятого какого-либо решения на данный момент. Однозначность столь эфемерна, когда возраст успел отсчитать всего двадцать лет. Незнакомец не был агрессивным или пугающим, скорее просто странным. Да и к тому же на дворе двадцать первый век! Глупо даже помышлять о всяких там, мифах! Никаких вампиров не существует, как и оборотней! Абсолютно всему найдётся логичное и вполне научное объяснение. Только вот, если бы нечто подобное произошло с кем-либо из знакомых, то он бы точно не поверил. А если бы среди прохожих повстречал человека с подобной внешностью, то заподозрил бы широкомасштабную переделку благодаря пластическим хирургам. Широкие поры на лице маскируются косметическими средствами и фильтрами, но кожа блондина казалась идеально гладкой, словно поверхность костяного фарфора. Если бы Мишу попросили описать блондина, то скорее всего он бы десяток раз повторил слово "слишком".
Сознание легко способно не замечать самых очевидных вещей, игнорировать любые доводы разума для собственного спокойствия и благополучия. Органы чувств передают уйму информации и человек просто сошёл бы с ума, если бы отвлекался на каждую мелочь. Но мозг - великий инструмент, устроен весьма замысловато. Всегда готовый отсеять не важное, по его мнению, и перестроить весь мир лишь бы сознание регистрировало только конечный продукт, уже принятое решение, а не тонны доводов мыслительного процесса, почему стоит повернуть налево, а не на право. Вот и Миша, плод прогрессивного и рационального общества, заметив странное лишь пожал плечами и задвинул невероятное под "комод", доверил будущему позаботиться о себе. Поэтому не спрашивая себя "почему" и "зачем", молодой человек с непослушной шевелюрой и красивыми веснушками у глаз, решил остаться в квартире с только что повстречавшимся ему незнакомцем, с тем, кто навряд ли принадлежал знакомому миру, но имевшем веские причины находиться в пустой квартире его отца.
Миша не считал себя достаточно сильным, но всё же предпринял попытку поднять блондина с пола и уложить на диван, и это удалось без особых усилий ибо весил тот, килограмм сорок от силы. Белые платья хрустели от прикосновений словно ледяная корка на снегу под тяжестью шагов. Ткани шуршали, струились позёмкой, мерцали, отражая солнечные лучи, будто их кропотливо украсили драгоценными камнями. Верхнее одеяние покрывала изящно выполненная вышивка, повествовавшая о горах, упирающиеся вершинами в небеса и ключевых ручьях, кристальной чистоты, впадающих в реки и озёра. На подоле расцвели словно живые нарциссы, украшая золотыми лепестками белизну переплетённых нитей ткани. Миша расположил незнакомца на софе в гостиной, подложив под голову небольшую подушку, бережно рассыпал волосы по ней и заботливо убрал одну из прядей с лица дремавшего. Коснувшись лба, юноша удивился насколько температура кожи оказалась непроницаемо холодной. Длинные белёсые ресницы мирно покоили сон ослеплённых глаз, словно покрытые инеем. Юноша положил ладонь на грудь блондина и ощутил лишь слабый отзвук биения сердца. Ничего другого не оставалось, как все наблюдения и выводы предоставить для будущего себя, который будет способен принять правду такой, какая она есть на самом деле, без приукрашенного удобства или предрассудков собственного сознания. Способен ли затуманенный знаниями разум принять чуждую истину? Позволит ли сердцу понять, как поступить? Миша пожелал услышать историю незнакомца и может быть даже поверить в неё.