- Мммм...нннн...
- Попробуй по слогам "Ми-ха-ил".
- Мииннн... мннн... иииил... Мииинннлллл... Мииии...нннн...
- Мииии-хааааа-ииииил, - протянул молодой человек, продолжая вглядываться во мрак, отыскивая глаза, губы незнакомца.
- Миииии-хаааа-ииииил... Миии-ха-ииил...
- Здорово! У тебя получилось! Значит тебе можно помочь! Научить говорить! Это же так классно! - радостно воскликнул Миша, обрадованный будущим перспективам. - Только, как же мне узнать, каково твоё имя?
- Михаааил...
- Хммм... Ты же из Японии? - спросил он у блондина, но звучал вопрос скорее как утверждение и принялся выуживать телефон из кармана брюк.
- Ммм...
- Таааак, "популярные мужские имена в Японии", - проговорил Миша, набирая запрос в поисковике.- "Аки", "Акира", "Акихико- яркий принц"... Хмм, не совсем то. "Джиро", "Изаму", "Хироси"... О! "Юки"! Означает "счастье" и "снег"! Идеально! Здравствуй, Юки!
- Мммиихаиил... - ответил названный "Счастьем" и протянул ладонь.
Миша осторожно сжал протянутую руку и почти обжегся холодом, но не отдёрнул свою, а лишь выпрямился и потянул Юки к себе, который осторожно выбрался из шкафа, кротко повиновавшись. Мутно-белые глаза демона различали лишь ореол ауры человека перед собой, но запах крови влёк к себе, вызывал доверие, сердце звучало добродушием и хладный снова сделал шаг навстречу, робко прислушиваясь к шёпоту надежды. Начало дня ознаменовало для него начало новой истории, освящённую блеском умирающих звёзд, утративших целостность тысячи лет назад, но всё ещё живущих воспоминаниями о себе.
Глава
Михаил смотрел на предстоящего пред собой Юки и испытывал детский восторг, словно подобрал код к сложной головоломке или отыскал клад.
- Может быть выпьем чаю? - предложил он, бестактно заглядывая в светлые глаза Юки.
- Ммм, - промычал в ответ японец и опустил голову.
Волосы, словно занавес, опустились на лицо. Он пытался разглядеть свою ладонь, которую нещадно жгло от прикосновения, не понимая причин столь неприятных ощущений. Поверхность руки словно оплавляло яростным пламенем и внутри начинало клокотать тупое бешенство из-за испытываемых мучений.
- Тогда я схожу в круглосуточный. Надеюсь, у них найдётся что-то приличное. Знаешь, мой отец, он очень хорошо разбирался в сортах кофе и чая и много мне рассказывал, но я тогда был ещё ребёнком и слушал его в полуха.
Продолжая что-то говорить, Михаил мягко выпустил руку "Счастья" и уходя, обернулся. Освещённый робким светом, худощавый азиат, рассматривал ладонь, обрамлённый колючими, белыми волосами, словно статуя в древней гробнице, увитая плющом и распустившимся белым вьюнком. С его левого плеча сполз рукав, оголив ключицу и плечо. Цвет кожи отливал голубоватым, холодным свечением, словно бы ледяному изваянию забыли подарили чуток мягкости человеческого тепла. Юноша практически заставил себя отвернуться и закрыть за собой дверь, напомнив себе о более насущных вопросах, например, отсутствие туалетной бумаги.
Услышав, как захлопнулась входная дверь в квартиру и прочитав поспешно удаляющиеся шаги по лестнице вниз, демон забыл о контроле и упав на колени, возопил. Кончики его пальцев колола тысяча игл и в то же время, их словно зажимали в тиски железной хваткой, коверкая движения тела, выгибая спину, сводя судорогой конечности, растягивая связки, сокращая спазмами мышцы, ломая позвонки. Не знавший боли и сожалений демон ужаснулся, испытываемым телесным мукам. Принять то, насколько ты окоченел возможно только после познания тепла и это знание далось слишком тяжело. Он метался из стороны в сторону, спутывая волосы, вставшие дыбом, забирающиеся внутрь рта, выскабливая дыхание, словно ставшие проводами, они пытались разрезать глотку, отделить голову от туловища, скрежеча усилием. Страдающий пытался как можно крепче зажать запястье руки, улавливая хруст ломаемых костей, в страстных попытках выдавить жжение из пальцев. Расцарапывая ногтями ковёр, продирая его насквозь, демон скрежетал суставами широко распахнутой челюсти. Но боль не унималась, поселившись в теле, не желала покидать его. Из глаз демона текли слёзы, хотя он и не ощущал их влагу, пропитывавшую воротник юкаты. Агония преследовала по пятам, словно яростный бич палача, наказывая за желание быть увиденным.
Вернувшись из магазина, Михаил нашел Юки в полубессознательном состоянии, лежащего на полу, дрожащего и заплаканного. Бросив сумку с покупками он бросился к блондину, пытаясь выяснить причину столь сильного припадка.
- О, Господи! Юки! Слышишь меня?! Что случилось?!
Михаил поднял его с пола, отнёс в спальню, со всей осторожностью уложив на кровать. Сильнейшая дрожь сотрясала всё тело, изо рта при выдохе показывался пар, в уголках губ пенилась слюна, словно бы человек захлёбывался сам собой.
- Я даже не знаю что мне делать! - растерянно воскликнул Миша, осматривая Юки на предмет явных увечий. - Господи, наверное стоит вызвать скорую.
Парень уже собирался выйти из комнаты за телефоном, что оставил заряжаться на кухонном столе, как ощутил захват цепких пальцев, удерживающих край его пальто.
- Я сейчас вернусь! Обещаю! - проговорил Миша, но хватка лишь усилилась. - Я беспокоюсь за тебя...
- Мммм... - промычал в ответ блондин, отрицательно мотая головой из стороны в сторону.
Агония неистово терзала все его естество, пугая конечностью чудес. Демон страшился оказаться снова в одиночестве, в ожидании. Он бы и хотел довериться обещанию без оглядки, да только как можно, помня о прежнем предательстве?
- Что же мне делать? - воскликнул Михаил и взглянув на японца, коснулся его лба рукой. - До чего же ты холодный!
Тогда он вытащил из под Юки одеяло и плед, стянул с себя пальто, свитер, рубашку и забрался в постель. Накрыв себя и его с головой, начал растирать руки и лицо юноши, поминутно вдыхая на его ладони тёплый, влажный воздух.
- Почему же так холодно? Отопление же ещё не отключили! - недоумевал Михаил. - Как только немного согреешься, я заварю для тебя малиновый чай с имбирем, а потом наполню ванну и хорошенько разотру тебя, оберну в махровый халат и укутаю в шерстяной плед. Ты обязательно согреешься.
Миша прижал к своей груди отчаянно трясущегося парня и крепко обнял, поглаживая его по спине. Юки часто-часто моргая, пытался смахнуть с ресниц капельки влаги, не понимая отчего те образовались. Впервые он испытывал страх, не осознавая сути происходящего с ним, неизвестность острыми шипами прокалывала лёгкие, выпуская воздух изнутри, словно из воздушного шарика, нанизывала внутренности и смущала чувствами.