Проснулся Миша от назойливого вибрирования телефона в кармане брюк. Тревожность скрутила внутренности. В такое время, только один человек мог звонить столь настойчиво.
- Здравствуй, мама, - хрипло проговорил юноша, не открывая глаз, даже не посмотрев на дисплей.
- Ты снова бунтуешь? - пропустив приветствие, проговорил женский голос.
- Я у друзей.
- Ты слишком безрассуден! Кроме времени у тебя нет больше ресурсов, понимаешь? У тебя нет разумности, нет опыта и единственное на что ты способен, это просаживать драгоценные дни, чёрт знает где! Разве безразличие я в тебе воспитывала?!
- Мама, я скоро приду.
- Я жду. Нам нужно многое обсудить, - отчеканил стеклянной интонацией женский голос, после чего раздались гудки.
- Пока, мам, - проговорил парень в никуда, отшвыривая телефон под комод, где так и осталась лежать скомканная серая рубашка отца.
Миша вздохнул. На его левом бедре покоилась голова Юки. Укрытый собственными волосами, свернувшись калачиком, он мирно спал, дыхание его стало более ощутимым, а кожа на лице не так ярко отливала синевой. Юноше даже показалось, что на неестественно гладком лбу, между бровей пролегла морщинка. "Значит, ты всё-таки услышал меня, - подумал Миша и коснулся головы блондина, притронулся пальцами к ледяной глади волос. - Это я виновен, в её появлении? Наверняка, огорчил тебя. Чёрт, я не должен придавать морщинке такое большое значение..."
Возможно именно мысли, склизкие ящерки, выбравшиеся из-под копны каштановых кудрей, пробудили спящего, шлёпаньем крохотных лапок. Юки открыл глаза и по мере того, как он поднимался с пола, опираясь на руки, слегка раскачиваясь, изгибая спину, полоса света, сквозившая меж тяжёлых портьер, выхватывала из полутьмы, фрагменты лица, одежды. Лучи солнца скользили по его волосам, путаясь меж прядей, заставляя их сиять, словно бриллиантовую пыльцу, но с плеч, в полумрак они ниспадали густым покрывалом тумана, пряча под собой сонный взгляд белёсых радужек. "Счастье" поднял лицо, ощущая пристальное наблюдение за каждым своим движением. Михаил даже не дышал, забыв, насколько естественно отражаться в чужом взгляде, жадно ловя для памяти мгновения. Застыв, он боялся спугнуть очарование нахлынувших чувств, в которых утопала голова. Или он ещё не достаточно протрезвел?
- Я правда сожалению о своём поведении, - прошептал молодой человек с придыханием. - Доброе утро.
Юки не пытался ничего сказать. Лёд его светлых глаз скрипел трескучими, подводными потоками и глубинной тишиной, что укрывает собой айсберги, целые миры. Он ждал и Миша проговорил:
- Мне нужно уйти ненадолго, но я скоро вернусь.
Кивок послужил ответом и неожиданно для себя, демон не стал поднимать головы, отвернувшись в сторону. Пряди волос соскользнули, укрыв тайну взгляда, которую он пожелал скрыть. Хладный сам не был уверен в причине подобного решения, возможно, его секретом стало впервые испытанное смущение из-за незнания языка, незнания правильных слов. Сколь страстно человек, сидевший напротив, мечтал о принятии и молил подарить благословенную сердцевину тихой надежды? Но демон не знал, как задать вопрос. Тишина, раньше столь простая в звучании, теперь угнетала, требовала сожжения, становясь вынужденным состоянием, колким и зыбким.
Стиснув пальцы в крепкие кулаки, удерживая хрустом суставов неожиданный порыв коснуться подбородка Юки и поднять его лицо под лучи солнечного света, чтобы внимательно рассмотреть, Миша понимал, что долго себя сдерживать пока ещё был не в силах и вместо новых обещаний и извинений, он хотел не повторять прошлой ошибки.
Спустя полчаса в минутах, заваренного чая в чашках, умытого лица в воде, кроткого прощания в шёпоте, осторожного обещания взглядом, Михаил осторожно закрыл за собой дверь. Все эти мгновения он провёл в попытках отвлечь себя размышлениями о дубликате ключа, более подходящей одежды для Юки, он думал о приобретении лекарств или хотя бы витаминов и хотел наконец разобраться с рационом гостя и между делом помочь в освоении языка.
Глава
Словно марионетка, лишённая нитей, связующих её с разумом, демон неловко сидел за обеденным столом. Его одели в одежду и оставили в квартире, принадлежавшей Тому человеку. Призрак человеческой мысли обрёл плоть, привыкающую к теплу, ко взгляду и прикосновениям, но его собственный взгляд всё ещё искал присутствия хозяина этой квартиры. Ждал, как Он откроет входную дверь, по привычке, небрежно повесит длинный плащ на вешалку в коридоре, снимет шляпу и улыбнётся собственному отражению в зеркале. После, заботливо поставит ботинки мысами к выходу, откроет портфель, вынет футляр с очками и повесив их на шею, пройдёт до кухни, схватив по дороге книгу, брошенную с утра на обувной полке. В ожидании, когда почти закипит кофе в турке, Тот человек, надев очки, что висели цепочкой, прочтёт пару абзацев. Если книга оказывалась достаточно интересной, кофе обычно выкипал.
Сколько раз демону довелось наблюдать подобный ритуал? Сотню раз? Тысячу? Десятки тысяч? И он ни разу не отвёл взгляда, всегда какая-то деталь менялась, словно картинка в калейдоскопе, будь то выражение лица, цвет рубашки, небрежно закатанные рукава, висевший на шее галстук. Иногда, Тот человек приходил промокший насквозь от дождя, легко вздыхающий из-за последствий своего презрения к зонтам. Иногда менялся аромат приготовляемого напитка, из-за наличия специй в кофе или отсутствия молока. Всегда другой и непременно постоянный. Только перед самым исчезновением, Он стал возвращаться поздним вечером, когда по комнатам демон блуждал за руку с ночным сумраком. Слегка пошатываясь, Тот человек приносил с собой такой же запах, что принёс с собой сегодня Михаил, терпкий и пустой.
Блёкло-серые глаза пытались коснуться взглядом собственных ладоней также, как на них смотрел молодой человек с непослушными каштановыми волосами, но тяжесть была иной, не столь ощутимой. Изменчивость натуры пугала и зарождала новый интерес к самому себе. Юки теперь был способен прикасаться к окружающим вещам, но ярче ему помнились прикосновения рук, раздевающих его, укутывающих влажные волосы в полотенце. Взгляд карих глаз Михаила дарил состояние собственной видимости, которая до сего момента оставалась несбыточной мечтой. Что случится с демоном, если юноша больше сюда никогда не вернётся, как Тот человек? Предоставится ли ему ещё один шанс стать реальным, шанс стать тем, к кому возвращаются? Сможет ли он когда-нибудь обладать таким же взглядом, как у тех, за кем он следовал?...