Продолжая идти, он размышлял о том, как прекрасна закономерность, кажущаяся случайностью, насколько удивительна сложность в великой простоте, что привлекательна не сама оголённая часть тела, а неловкое движение, обнажившее родинку на плече, шрам на бедре, татуировку под кожей. Не требуется полностью раздеться, чтобы оказаться голым, не требуется долго говорить о себе, чтобы обнажить душу, не требуется кричать, дабы быть услышанным. Не стоит умирать, чтобы ощутить себя в гробу, для этого достаточно позволить вырвать своё сердце или добровольно подарить себя неверному. Волны накатывали снова и снова, промочив насквозь ботинки и низ закатанных до щиколоток, брюк.
Неторопливо осматривая взволнованное, тёмное море, зачерненное грозовыми облаками, словно пёстрыми чернилами, путник собирал ракушки, а порывистый ветер навевал воспоминания. Самые красивые и наиболее уродливые моменты жизни помещались в хрупкой ёмкости его души и возможно, со временем, кто-то поможет их разбудить, превратить в прекрасный, порхающий рой бабочек и тот, полётом украсит очередную вселенную. Со множеством душ мужчина сумел встретиться и проститься за время путешествия длинною в несколько лет. На множестве жизненных путей он оставил след и отзвук удаляющихся шагов. Считая себя обычным путником, он редко задавался вопросами о том, куда именно направляется, какую дорогу избирает, зная, что его сознание приведёт, куда следует, стоит задать вопрос и ответ притянет магнитом к нужному человеку, месту. Он не задавался вопросом, влюблён ли он по-настоящему, будучи уверенным, что любые чувства испытываемые им, более чем настоящие и реальные, поэтому позволял возлюбленным уходить не прощаясь, ценя свое время, он ценил и время окружающих, говоря честно, признавая ошибки, шагая прямо. Им двигала лишь одна причина для продолжения пути, а именно - рассвет, предвещавший наступление нового дня, а значит, новая история и переписанная заново реальность. Больше всего на свете его страшил застой, долгая остановка и ожидание перемен. Его настолько пугало застрять в каком-либо месте, застрять в беседах с одним человеком, застрять в настоящем, что он порой продолжал путь лишь для того, чтобы уйти. И отовсюду он пытался удалится как можно дальше, от каждого отеля, в котором ночевал, от каждого кафе, где принимал пищу, от каждого переулка, улицы, города. Лишь бы сбежать, как можно дальше от знакомого, узнанного места, ведь где-то его ждут откровения о себе. Ступая по пыльной дороге, он разберётся наконец, какая сторона света притягивает дышащее сердце, отыщет солнце, отбрасывающее его длинную тень, заново познакомиться с девственной луной, что встретит его, усталого, на пороге нового дома.
Зачастую его кормили в обмен на истории, которые он носил меж промокших листов записных книжец, истрёпанных сухими пальцами, неуёмным временем и незатихающим поиском новой истины. Истории жили в его беспокойном от воспоминаний, уме. Все свои желания и эмоции он записывал сколь возможно аккуратно, настороженно фиксируя каждое слово, будто тщательно прожёвывая его. Страсть, нежность, привязанность, единение, приятие, стремление - всё отпечатано строгим графитом карандаша. Некоторые листы скомканы, вырваны из блокнотов, оставлены по частям в очередной комнате, выброшены в огонь, превращены в пепел. Он выковывал из слов философский камень, надеясь обратить слова в золото, благодаря опыту и зреющим до поры, мыслям. Низкие потолки чужого имущества казнили его сны, а высокие, мешали отречься от комфорта, продолжить измерять шагами небосвод. Мысли, словно обнаруженные на песке ракушки у моря. Они не имеют никакой ценности для других, лишь для автора записок, слишком личные, они являются самыми прекрасными драгоценностями, что коллекционируют в прозрачную, пустую банку из жестко переплетённых бумажных страниц. Так он их там и оставит до времени.
Однажды, совершенно случайно, записки будут обнаружены на самом дне походного рюкзака или на верхней полке старого и обветренного шкафа, снова перечитаны для напоминания себе о хороших днях, или о том, сколь искусен разум во времена охоты на собственных демонов. Порой, вникая в смысл написанных фраз, путник не узнавал себя среди пытливых строчек, ибо лишь спустя время оказывалось, что он где-то далеко и слишком давно в прошлом, был счастлив, но не заметил этого. Так далеко и так давно, что уж и вернуться никак нельзя. Оказывалось, он способен был любить просто так, бескорыстно и без претензий, с надеждой взирал на небеса и с лёгкостью принимал происходящее вокруг. Только вот, восхитительные ракушки мыслей от пылких чувств превращались в некое подобие мотыльков, безоглядно летящих навстречу сиянию мечты, бескомпромиссно опаляя неокрепшие крылья.
Мужчина шагал дальше, к новому горизонту, ожидающему его пытливого взора, готовому принять сердечные тайны.
Глава
И однажды случилось то, чему следовало случиться. Связанный стремлением отправиться в очередное путешествие, молодой мужчина выбрал далёкую землю на востоке. По собственной неосторожности, он забрёл в редко посещаемую людьми и диким зверьём, глушь, заплутав меж деревьев, пробираясь сквозь валежник, вслед за мерцающей звездой, единственным сохранившимся ориентиром. В тот же миг, следуя зову своей совершенно несчастной судьбы, через лесную трущобу пробирался снежный демон. Не имеющее душу, исчадье тёмных помыслов человеческого рода, был истинно чист и убивал, заплутавших среди горных троп, незадачливых путешественников, без злобы и сожалений, существуя благодаря желанию наделить обликом случайную смерть. Легенды о снежном демоне повествовали о пустоте, о неизведанном, что находилось за порогом дома, уютного мирка, где человек являлся хозяином собственных владений. Но стоило только выйти во внешние пределы, всюду его поджидал хищный оскал хаоса, готовый поглотить саму будущность. Вера в то, что если зайти достаточно глубоко в леса, если заблудиться в них, то обязательно повстречаешь прекрасного ликом и беспощадного в голоде, снежного демона, позволила таковому существовать, не одарив причиной для убийства, лишь возможностью его совершения.