- Хммм, пожалуй, стоит начать с кофе, - проговорил он, нахмурившись и встал из-за стола. - Угх, с этой привычкой спать где попало, пора завязывать. Интересно, Юки снова спал в шкафу?
Но демон последний месяц, с каждым днём, спал всё меньше. Льды сердца согревались теплом, облачённым в человеческое тело, обрамленное мягким тембром голоса, вкрадчивыми словами, испытующими взглядами. В нежной груди порой разгорался пожар от глубокого биения сердца, а перед глазами стояло улыбчивое выражение лица Михаила, вызывавшее треск фарфора, таяние снегов, плавление стекла, из которых демон вылепил себя целую жизнь назад. Прошло совсем мало времени с тех пор как ему даровали имя. Совсем мало времени для того, кто и вовсе не был знаком с течением минут, для кого существовали лишь вечные горные вершины и купол неба над ними. В прошлом, вихрясь бурей, демон был пуст и свободен, ибо не имел знаний о чём-либо, только яростную силу веры в него людей и в то, каковым он должен быть. Теперь же тепло прикосновений и звук голоса сковали его мягкими, но прочными оковами, поселив в чужую реальность, поэзия сплела кокон из сознания, зародив чувства и способности, переменив суть, расправив её ещё только формировавшиеся крылья над вселенной, переплавляя суть сверхъестественного создания. Пришло время сделать последний шаг к превращению и ночью страх оставил его. Медленно вдыхая жаркий, летний воздух, будто смакуя вкус сияющей звезды на языке, он, всем телом покрывшийся испариной, сидел на стуле у раскрытых створок балконных дверей, в ожидании момента. Прогуливающийся по комнате сквозняк слегка волновал тюлевую ткань, мимоходом касаясь тяжёлых прядей иссиня-белых волос, мягкой кожи рук и лица, пробираясь за шиворот одежды, лаская откровенным вожделением. Кружась вокруг неподвижной фигуры, призрачный эфир поглаживал ступни босых ног, тоскуя о звоне серебристых колокольчиков, когда в дикой пляске истинно хладный, забавлялся метелью.
Первые лучи солнца подожгли горизонт и пальцев босых ступней коснулся какой-то пушистый, белый катышек. Демон озадаченно взглянул на него и склонил голову набок, решив, что каким-то то образом начался снегопад, словно бы он снова оказался в окружении разгульных вьюг. Но катышек никак не желал таять, к нему присоединились другие и завертелись по воле сквозняка, описывая круг за кругом, подпрыгивая в вольном танце. Медленно поднявшись со стула, боясь спугнуть навязчивое видение, он вышел на балкон. Тысячи белых пушинок, вихрясь, окружили юного демона, повествуя о магии, что всё ещё живёт в этом мире. Белый, тёплый цвет очаровал его и потянул за собой в мечтательное сияние. Вскочив на перила с невесомой лёгкостью вдоха, он сначала лишь наблюдал за движением пуха в воздухе, который заигрывал с внимательным взглядом существа, приглашая в погоню за собой. Тогда он начал охоту и процесс оказался чрезвычайно увлекательным, напомнив о чистом, горном воздухе и бескрайнем небе, о прозрачных, упрямых снежинках, которые никак не желали падать ему на ладонь. По-началу, демон хватал пушинки кончиками ногтей и рассматривал каждую, пытаясь найти различие между ними, но когда одна из ладоней наполнилась небольшим комочком, забывшись в баловстве, сверхъестественное существо решило поймать все, что удасться. Не заметив появления улыбки на устах, оказавшейся столь естественной для формы созданных губ, ощущение легкости наполнило внутренности привычкой, будто этим телом он обладал всегда. Мышцы пружинили от напряжения, сокращались, растягивались, увеличивались, крепчали кости и сухожилия. Он снова перевоплощался, выбирая проходящую форму грудной клетки, вдыхая глубже, распустившийся изнутри ярким цветком, воздух. Расправив плечи и вытянувшись в полный рост, он обрёл зримую плотность, став более реальным, более настоящим для окружающей действительности. Он плясал на перилах, то распугивая, то привлекая к себе целый рой белых пушинок, безрассудно, не зная боли падения, подпрыгивал за очередной добычей, расплёскивая потоками волосы, меж прядей заплетая тополиный пух. Его тело кружилось на самом краю перил, взлетая и опускаясь на кончики пальцев, пока руки засовывали очередной комочек в карман, не замечая, что некоторым заложникам удалось совершить побег из слоёв ткани. Демон звенел, словно колокольчик, смеясь от наслаждения, утопая в серебристом вихре воздушных потоков. Он вспомнил то, тихое побрякивание, что слышал, делая шаг за шагом, когда только поселился здесь. Меж пальцев его ног, на нитях, что окрасились в кровь убиенных незнакомцев, завязаны были серебренные колокольчики. Некоторые из них, совсем крохотные, казалось и вовсе не издавали звуков, по сравнению с другими, более крупными, украшенными изящной резьбой и аккуратными иероглифами. Теперь он сам стал воплощением тех колокольчиков, столь же драгоценным, звенящим индивидуальностью, с распахнутым сердцем. Он молился за душу Того человека, что привёл его в страну зелёных просторов и высоких небес, привёл для перерождения и познания человеческого мира. Сдувая с ладони тополиный пух, демон отпустил прежнего себя и был готов ступать по земле личностью, а не выдумкой кошмарной фантазии заблудившихся путников.
Глава
Михаил вышел из кабинета, степенно потягиваясь, расправляя на груди футболку. Он было прошёл мимо окна и балконной двери, направляясь к шкафчику с кофе, по пути тормоша упругие кудри волос на голове, но резко остановился. Движение света за стеклом уволокло за собой взгляд. Медленно развернувшись, он тихонько приблизился к распахнутым балконным дверям.
- Ха?! О, Господи!... - выдохнул он и стал тщательно тереть глаза ибо увиденное можно было отнести лишь ко сну! В реальном мире люди не способны с подобной лёгкостью прохаживаться по краю перил, сохраняя безмятежное спокойствие! Звавшийся "Счастьем", небрежно переставлял одну за другой ступни, словно никакие законы физики для него не работали в данный момент. Его гибкое тело двигалось естественно и легко, направляясь навстречу к Мише, который напротив, боялся даже вздохнуть, будто движением столкнёт идущего вниз, в пропасть. Незнакомая, хищная улыбка, украсила личину Юки, приподняв скулы, собрала упругие морщинки у глаз, оживив извечно пустое, фарфоровое выражение лица. Губы поблёскивали, увлажнённые слюной, похожие цветом на зерна граната. Растянутые, они обнажили аккуратные клыки, мерцающие белизной на солнце. Пряди волос казались ожившими лентами текучего серебра, увлекаемые танцем света и струящегося воздуха. Миша хотел было отвернуться, но боялся упустить из виду того, кто надвигался неотвратимостью шторма и снова ощутил внутри как завопила сирена : "Не смотри! Испугайся! Беги! Забудь!" Но не отрывая взгляда, хотя он и был напуган тем, кто предстал в образе мужском, сбежать уже никак не мог, не хотел.
- Ох... - только попытавшись что-либо проговорить, он осознал, что всё время стоял с открытым ртом и слегка охрип. - Юки, кхе-кхе! Прошу, спускайся, пожалуйста.