Произнося слова, молодой человек слышал как собственный голос дребезжал о камушки страха. Юки застыл на мгновение, после чего развернулся вокруг собственной оси на самых кончиках пальцев стоп и склонив голову на бок, широко улыбнулся, сильнее оскалившись. Водопад белых волос тяжёлыми волнами обвили правое плечо, пряча под собой половину тела, расслабленного и собранного одновременно. Миша сглотнул, встревоженный и озадаченный красотой наблюдаемого феномена, ступая вымеренными шагами, словно находился на тонком льду, не отводя взгляда от ярко-сверкавшего Юки, тихо проговорил:
- Я подойду поближе сейчас. Возможно, ты просто не осознаёшь насколько опасно стоять там...
Блондин невесомым вдохом спрыгнул вниз и предстал пред обеспокоенным, новым собой, собой - человеком, или вернее, более похожим на человека. Миша выдохнул с облегчением, но сразу же напрягся всем телом, от ощущения близкого нахождения с тем, кого он называл "Счастьем", ставшим определённо шире в плечах и на половину головы выше. Его присутствие ощущалось порами, вызывая внутреннюю дрожь от волнения. Одежда на Юки больше не казалась мешковатой, скорее теперь ей не хватало свободы, плотно облегая, очерчивая контуры груди, рук, рельефного пресса, пропорциональных бёдер и голеней. Немного наклонившись, с нескрываемым ехидством, мужчина прошептал:
- Нуууу, не стоит так пристально меня рассматривать.
- Угх! Прости...те...- промямлил Миша и отвернулся, не зная что сказать, ведь перед ним находился незнакомец.
Тот, прошлый обладатель хрупкого тела, наполовину ослепший, которого молодой человек оборачивал в полотенце, смотрел всё теми же глазами, беловато-серыми, но возмужал до максимального уровня, набрав пару десятков килограмм, прибавив к возрасту несколько лет и приобретя тело с обложки "Men"s Helve"s". Смертельно раскрасневшийся и смущённый, юноша боялся даже шевельнуться пока "Счастье", заглядывая в его глаза и продолжая нахально улыбаться, произнёс:
- Не стоит быть таким серьёзным.
- Оооо! До меня лишь сейчас дошло! Я знал! Я знал, Вы сможете заговорить! Просто нужно было время! - Миша резко вскинул голову, обрадованный открытием, и осёкся, встретив внимательный взгляд глаз цвета морозного неба на рассвете.
- Время? - наклонив набок голову, задумчиво повторил мужчина, - мне нужен был ты, - и сделал шаг, сократив расстояние между ними до минимального, до пяти сантиметров. Растерявшись, молодой человек боялся вздохнуть полной грудью, казалось, если вдохнёт чуть больше воздуха, позволит на себя смотреть чуть глубже, то переполнится желанием коснутся тела мужчины, желанием провести кончиками пальцев по бледной поверхности кожи, упругой, натянутой, словно тетива, на скулах, кадыке, ключицах. Михаил замер от острого взгляда под тенью длинных, светлых ресниц, решаясь, допустить ли страсть и опустить ли сокровенные просьбы о близости в крупные ладони мужчины, красота которого казалась совершенной и даже слегка надменная, кривая ухмылка, не умаляли изящества. Смущённо скользя взглядом по знакомым чертам, по светлой коже на шее, не скрывавшей синеватый оттенок вен, юноша чувствовал как горят его щёки и спирает дыхание от заполнявшего вокруг аромата цветущего жасмина и свежескошенной травы.
- Юки... ты как-то сильно изменился или я просто не замечал всех перемен до сегодняшнего дня...
- Возможно, - ответил "Счастье", с явным наслаждением в голосе от искренних нот, повергнутого в пучины растерянности. - Я бы хотел, чтобы ты остриг мои волосы.
- У тебя очень красивые волосы, - с придыханием ответил молодой человек и пальцами коснулся одной из прядей, выуживая из неё комочек тополиного пуха.
Тонуть в аромате, растворяясь под обжигающим теплом стали, теряться в потоке звенящего множеством колокольчиков голоса, казалось столь приятно и Миша поддался яркости момента, подаренного абсолютом. Ведь подобного больше никогда не случится, миг будет прожит, отпущен в жернова прошлого. Если уж искушение и существует, то пускай оно будет столь же приятным, желанным, словно наивысшее благо, даруя настоящий рай.
- Мои волосы хранят память о прошлом, а я хочу помнить лишь происходящее сейчас. Ты мало спал?
Цвет глаз Юки потемнел, стал свинцовым, будто невидимые тиски сжали молодое сердце. Он нахмурился, словно умение говорить никак не упростило задачу в объяснении собственных мыслей и впервые решился дотянутся до самого драгоценного. Невесомым движением руки, мужчина кончиками пальцев провёл по щеке Миши и заметил, как тот вздрогнул, то ли от неожиданности, то ли из-за страха. Осторожное прикосновение и теплота в голосе мужчины ещё сильнее взволновали чувства, будто тысячи пик подняли знамёна, предвосхищая грандиозную стычку меж разумом и телом, влекомым сексуальной аурой, окружавшей Юки и представлениями о морали. Юноша снова задался вопросом, действительно ли его искушали или же он сам хотел быть искушённым, только бы на него продолжали смотреть настолько жадно. Слишком. Это слово снова как нельзя лучше подходило "Счастью". Слишком возбуждающе.
- Я сварю кофе, - улыбнулся мужчина и опустил руку, предоставляя парню передышку.
- Ах... ну да, а то меня не покидает ощущение, что я всё ещё сплю... - пробормотал тот и отвернулся.
Ему хотелось отвлечься на что-либо и он нехотя перевёл взгляд с розоватых уст мужчины на соседние дома, которые находились на том же месте, как и вчера, на том же, что и третьего дня до сегодняшнего утра. Мимо них проезжали машины и куда-то спешили люди. Весь остальной мир оставался неизменным, кроме человека с именем Юки. Продолжая рассматривать привычную картину города, Миша проговорил:
- Молоко закончилось, да и мне бы не мешало проветриться... может круассаны?
- Дааа, очень хочется сладостей, - прошептал мужчина на ухо, наслаждаясь как краска снова заливает лицо парня.
Договорив, потянулся и кошачьей, грациозной походкой прошёл на кухню. Ещё пару минут Михаил абсолютно ошеломлённый, испытывал глубочайшую потерянность, утратив какую-либо опору под ногами после столкновения со стихией олицетворённой в человеческом теле. Он считал свой пульс и дыхание, ощущая как сильно изменилась атмосфера, став колкой, наэлектризованной, предвосхищавшей бурю. Выдохнув, молодой человек, со всё возрастающим интересом, наблюдал как японец с небрежностью и толикой неторопливости, размалывает зёрна, наливает воду в гейзерный кофейник, выбирает чашки. Миша пытался узнать хотя бы одно совершенное движение, увидеть прошлого Юки, встреченного пару месяцев назад, хрупкого словно фарфоровая куколка, привычного, тихого красавца, взирающего на мир мутно-белёсым взором, неспособного говорить на русском языке, неловко касавшегося чашки с горячим питием, словно ребёнок, зависимый и нерешительный, абсолютно доверившийся, пришедшему в эту квартиру. Блондин не являлся обычным человеком, но и навряд ли когда-либо расскажет, кем он является на самом деле, откуда пришёл и почему остался. Возможно отец... Михаил впервые подумал, что попался в хитро скроенную ловушку и конечно, способен найти выход, да только зачем бежать из клетки, если ты из тех птиц, которых лишили крыльев довольно-таки давно и слишком поздно замечаешь их отсутствие, ведь совершить полёт предложили только сейчас. Мысли и сердцебиение наконец прекратили свою бешеную скачку и юноша снова сделал выбор, решив попробовать узнать природу Юки, понять его самого и по пути, как бы между делом, узнать и что-то о себе самом, узнать о себе незнакомом, жаждущим удовлетворения и молящем шёпотом о насыщении. Знал ли он когда-нибудь, каково плавится от прикосновения чужого дыхания к своей коже, подчинятся единому порыву, наслаждаясь поцелуями? Быть искушаемым и правда столь волнительно? Миша вздрогнул, встретившись взглядом, пронзившим его стальным цветом, словно небо перед грозой и снова забыл как дышать, испытывая ничем необъяснимый приступ благоговейного ужаса, словно в глазах Юки, что как бы невзначай повернулся к юноше, отразилось пять столетий существования и знание бездны.