- Так и было. Всегда один. И ты правда очень похож на него, - подтвердил японец и замер, встретившись с испуганным взглядом молодого человека. - Только твои глаза...
- А? Да, верно. У него были тёмно-карие, - продолжал Миша, опустив голову, увлечённый выкладыванием круассанов из бумажно-шуршащего пакета.
Тень беспокойства скользнула во взгляде Юки, оставив за собой далеко тянущийся след сомнений. Он ничего не мог рассказать о себе или об отце Михаила, пока тот жил в этой квартире и не хотел сам задавать вопросы, о том, каким юноша помнит родителя. Снежный демон перевоплотился лишь сегодня с помощью слов и желаний, всё, чем он был до настоящего момента, погрузилось под тёмные воды человеческого сознания, которым он стал обладать. Только ощущаемый аромат крови никуда не исчез, постоянно напоминая об истинной природе "Счастья" и безликий хищник всё ещё жив, затаившись где-то глубоко внутри, маскируясь белизной костей. Душой же новому существу и вовсе не удалось обзавестись.
Миша сделал глоток кофе и слегка поморщился, напиток оказался очень крепким и терпким, но отставив чашку, он сразу же захотел снова сделать глоток, даже не добавляя молоко. Юки же пододвинул поближе коробочку с рафинадом и взяв кубик сахара, начал понемногу его раскусывать. От испытываемого удовольствия, он зажмурил веки и промурлыкал что-то под нос, длинные ресницы затрепетали, словно крылья экзотической бабочки в полёте, пророчествуя надвигающийся цунами. Требовалось малейшее движение, лишь намёк на согласие и в одряхлевших границах отпала бы всякая нужда. Неловкая тишина, связанная узкими, тесными узлами страсти, воцарилась между ними. Слова означали бы признание, взгляд, признал бы капитуляцию. Терпкий аромат кофе со специями, смешанный со сладковатым ароматом жасмина, щекотали нос и подстёгивали сексуальное возбуждение, искрящееся между очарованными друг другом людьми. Каждое прикосновение губ к чашке, каждый сделанный глоток напитка являлся просьбой в осуществлении желания, но отрицанием действия. Пробегавшие волнами по коже мурашки, вспотевшие ладони, постоянно казавшееся неудобным сидение стула и прерывистое дыхание, раскрывали их чувства. Тщательно прожёванная пища, аккуратно убранная в раковину посуда, с тщанием вымытый кофейник, насухо вытертые руки, задвинутые глубоко под сердце мечты, внимательно избегаемые случайные прикосновения, кололи вожделением. Каждый из них ждал от другого первого шага, ждал приглашения, ибо быть отвергнутым куда страшнее нежели томится в ожидании. Они стояли у мойки и почти не дышали, не осмеливаясь посмотреть друг на друга. "Счастье" облокотился спиной о столешницу и опёрся руками о её поверхность, озадаченный вопросом о том, кому из них требовалось больше усилий, чтобы сдержатся? Тому, что имел знание и опыт удовольствия, или же тому, чья сущность и вовсе ничего не знала о контроле, впервые поглощенная сексуальной энергией, застилавшей какие-либо домыслы разума. Их ладони находились так близко друг от друга, что почти касались, но всё же недостаточно близко для контакта. Мужчина видел как сильно Михаил тянется к нему и с одновременно напуган до безумия.
Наконец, "Счастье", тяжело выдохнув, отошёл от молодого человека и присев на стул, охрипшим голосом, проговорил:
- У твоего отца были ножницы для стрижки.
- Кажется я видел их в комоде,- ответил Миша, сумевший наконец сделать вдох полной грудью. - Но скажи мне, ты точно решил? Во-первых, я не особо умею стричь, а во-вторых...
- У тебя точно получится, - нежно, но решительно мужчина прервал любые доводы и лёгким движением руки словно бы разлил волосы по спине.
Подойдя ближе, Михаил сильнее проникся цветочным ароматом, будто солнце плавило лёд с эссенцией жасмина и запах этот дурманил, наполняя низ живота сладостным искушением. Юки принял расслабленную позу, но она лишь служила прикрытием для напряжённых мышц, он надеялся не слишком быстро выдать себя, пряча крепко сжатые челюсти за мягкой улыбкой. Перетянув волосы шнурком со своих спортивных брюк, Миша отсёк основную часть. Тяжёлые, плотные пряди остались в его ладони, змеевидно заскользив меж пальцев, сворачиваясь клубками и сверкая разноцветьем на свету. "Счастье" улыбнулся и слегка встряхнул головой, почувствовав ощутимую лёгкость головы, будто он сбросил корону, размером с горный пик. Его ресницы снова затрепетали и мягкий румянец рдел на бледном, немного измождённом лице. Молодой человек обошёл сидящего и присев на корточки перед блондином, принялся выравнивать пряди относительно линии подбородка. Полная сосредоточенность на занятии позволила немного успокоить расшалившиеся нервы, особенно помогало перевести дыхание отсутствие преследования внимательного взгляда глаз, цвета прозрачных горных рек с очень глубоким дном. Юки сидел неподвижно, глубоко дыша, превратившись в живую скульптуру, изваяние из крепких мышц, покрытых гладкой кожей, усеянной светлыми, короткими волосками, придававшие вид бархатистости, словно его осыпали сахарной пудрой. Не поднимая век, мужчина спросил:
- Тебе нравится?
- Ты очень красивый, - смущённо ответил парень и облизав пересохшие губы, громко сглотнул.
- Внешность - весьма относительная величина. Если бы только я мог отдать тебе свои глаза, ты смог узреть сколь прекрасен ты, - улыбка исчезла с уст "Счастья", он резко посерьёзнел и откровенно воззрился на Михаила. - Твоё существование стало причиной моего появления. Слова, что заставляют твоё сердце биться, согрели теплом моё сознание.
Взяв юношу за руку, он приложил её к своим губам, желая испить звук собственного признания до дна, утомлённый решимостью и твёрдой уверенностью в словах. Миша выдохнул и опустился на пол, ноги отказывались держать вес чистых как золото, без лжи или бахвальства, фраз.
- Мииии-хаааа-ииил... я так благодарен тебе. Выслушай моё желание. Я хочу чтобы ты рассказал мне об этом мире, о том, как ты живёшь и о чём мечтаешь.
- Рассказать? Но я мало что знаю, - пробормотал юноша.
- Но я бы хотел услышать именно от тебя рассказ о Вселенной.
- Я и себя-то толком не знаю...
- Лишь позволь остаться рядом с тобой.
- Ты... Сомневаюсь, что ты понимаешь последствия подобной просьбы...
- Разве ты знаешь, что случиться завтра? Прошу, пожалуйста, попробуй.
- О чём... о чём именно ты просишь меня?
- Я приму тебя, таким, какой ты есть. Только позволь...
- Позволить? Я? В этой стране? Разве тебе не страшно?
Миша запнулся о свои мысли. Его голос дрожал и он был готов разрыдаться. Вкрадчивая интонация Юки взывала к доверию и каждое слово откликалось громким эхом в душе парня, ведь он надеялся услышать их, но прозвучав, фразы ввергли человеческий дух в пучину сомнений.