- Этот поцелуй был прекрасен ибо сотворён в любви,- сказал "Счастье" и нежно провёл ладонью по щеке возлюбленного.
- Для следующего шага мне понадобится бокал вина.
- Эм, я не умею открывать эти ёмкости...
- Ха-ха-ха! Неужели ты правда что-то не умеешь?!
- Я на многое способен... Например, я сегодня приготовил пасту по-итальянски.
- Мы можем поужинать после...- прошептал Миша, подавая наполненный до половины тёмно-красной жидкостью бокал.
- После? - удивился Юки, наблюдая как юноша делает жадный глоток.
- Я бы хотел принять ванну вместе с тобой.
- Знаешь, я ведь совершенно не опытен ...
- Твоё тело подскажет.
"Моё тело?- задумался мужчина смакуя послевкусие напитка на языке.- Оно всё ещё ново для меня, особенно непривычно чувствовать собственную реакцию на вкус его губ, его запах. У меня затрудняется дыхание и кружится голова, когда он стоит так близко и так беспечно растёгивает рубашку до середины груди. Я ощущаю, как проступает влага на шее и спине, когда он бросает на меня взгляд из-подлобья. Хочется притянуть его к себе крепко схватив за кудри, слиться в единую дышащую клетку... такое желание правда естественно?"
Миша снова наполнил бокалы и взяв Юки за руку, потянул его за собой в ванную комнату. Он сделал ещё один глоток и включил воду.
- Скажи, что ты чувствуешь? - смущённо спросил юноша, то поднимая, то опуская взгляд от лица мужчины, стоящего перед ним.
- Тяжело дышать... я словно сосуд, что вот-вот переполнится, - прошептал Юки, давясь предвкушением и явным страхом перед новым опытом. - Я не уверен, что смогу себя контролировать...
- Поэтому ты не целовал меня? А не потому что я...
- Я... ты слишком дорог для меня...
- А чтобы ты хотел сделать?
- Позволь раздеть тебя...
Миша кивнул и отпустил руку, в которой чувствовалась нервная дрожь. Юки начал осторожно вытягивать край рубашки из-за пояса, а после, принялся растёгивать пуговицы.
- Аккуратность не обязательна, - проговорил юноша, мягко улыбаясь.
- Я хочу всё сделать правильно.
- Не бойся.
Мужчина кивнул и облизал пересохшие губы. Он громко сглотнул, а после снял рубашку с плеч Михаила. Пар наполнял комнату и кожа юноши местами порозовела от внутреннего жара. На её поверхности цвели веснушки и родинки, покрывая плечи, грудь и руки. Юки видел его таким открытым впервые, таким мягким и податливым. Он снова сглотнул и коснулся линии шеи, проведя пальцами по ключице, опустившись вниз по предплечью до запястья, после чего сжал руку и притянул юношу к себе.
- Хочу поцеловать тебя,- его взгляд всё ещё блуждал по поверхности кожи, останавливаясь на выпуклостях сосков, цепляясь за созвездия родинок.- Как же я...
Миша запустил длинные пальцы в серебристые, тяжёлые волосы мужчины и прильнул к его губам.
- Открой рот,- попросил юноша, облизав уголок рта любимого. Поцелуй отличался и Юки слегка одеревенел, он не мог себе представить, что человек способен так жадно впиваться в уста, всхлипами проглатывать воздух и влагу. Язык настойчиво проникал внутрь ласкал нёба, дёсна, соскальзывая по зубам и отталкиваясь от препятствий. "Счастье" ощущал как разгорается пожар в его груди от вкуса сплетённого дыхания, от ярких вспышек под закрытыми веками. Пожар постепенно воспламенял всё тело, растворяя сомнения в ощущениях. Михаил застонал и мужчина напугавшись, отстранился.
- Ах... всё в порядке,- восстанавливая ритм дыхания, произнёс раскрасневшийся парень. - То есть, слишком хорошо.
- Я бы хотел снять с тебя остальное, - проговорил Юки охрипшим, скрипучим голосом.
- Пожалуйста...
Он расстегнул ремень, пуговицу на талии, касаясь костяшками пальцев кожи живота, будя мурашки. "Счастье" медленно расстегнул молнию ширинки и спустил брюки на пол. Он явно наслаждался ведущей ролью катализатора, зная что идеальный рецепт не терпит спешки. Михаил тяжело опустился на край ванной и поднял поочерёдно ноги, высвободив их из брюк. Его грудь прерывисто вздымалась от чувства стыда и наслаждения, от неторопливого раскачивания в любовном танце. Опершись на руки, юноша приподнялся и позволил снять с себя нижнее бельё.
- Я очень возбуждён, так что... - пробормотал Миша, словно оправдываясь за эрекцию. - Как же смущает!
Юноша встряхнул расплескавшимися кудрями и поспешно забрался в ванную, прижал к груди колени и обнял их руками. Взволнованная вода охватила худощавое тело, размывая границы цвета.
- Позволь посмотреть на тебя тоже, - сказал Миша, направив пристальный взгляд в глубины светло-серых глаз, теплеющих и плавившихся словно льдинки под неумолимым жаром страсти.
Юки медленно стянул обтягивающий его стройное тело джемпер светло-сливочного цвета. Он не спешил, зная что выглядит весьма привлекательно, ибо сложен словно греческая скульптура. Мужчина расстегнул молнию на светло- коричневых брюках, не отводя взгляда от лица возлюбленного, на котором читалось доля нетерпения. Сняв носки, "Счастье" аккуратно сложил одежду и оставил её на невысокой, деревянной полочке, стоящей в углу помещения. Оставшись в одном белье, он облокотился о стену и сложил руки на груди, позволяя взгляду медово-коричневых глаз свободно исследовать себя.
- Ты кое-что забыл снять, - проговорил Миша, ёрзая по дну ванной.
Юки опустил взгляд и ухмыльнувшись, неторопливо, принялся стягивать белье. Белая резинка заскользила вниз, по костяшкам бёдер, по внешней части напряжённых мышц, таща за собой взгляд юноши. "Счастье" не пытался показать более изящные движения, он хотел чтобы его видели таким, какой он есть, ведь это он выбрал такое тело. Его руки, грудь, живот, ноги были вылеплены мышцами, пружинившими от напряжения, играя светом и тенью на поверхности бледной кожи. Татуировка, столь блеклая ещё несколько недель назад, стала ярче, словно чернила постепенно появлялись под слоями эпидермиса, что совершенно не поддавалось стандартному, логичному объяснению, но мужчина понимал, в чём причина изменений. Страстное стремление и привязанность невидимыми цепями опутали его обещанием остаться рядом с возлюбленным, тяжёлыми гирями повиснув на сердце, проковыряв чернотой грудь, оставив иероглифы, слов, столь важных, способных разорвать выбранную им плоть, раздробить слепленный скелет, заточить демона внутри клетки из размашистых линий, наполненной чернилами кистью.
- Я тоже весьма сильно возбуждён, - словно отвечая на не прозвучавший возглас, проговорил Юки, внимательно наблюдая за взглядом возлюбленного, скользившего по линии широких плеч, мощной груди, рельефному прессу, жёстким бёдрам и немного задержался на месте внизу живота. На коже японца отсутствовали родинки и волоски везде были очень светлые, напоминая пух. Казалось сущим наказанием лишь смотреть на столь совершенную фигуру и не позволять себе прикосновений столь долгое время.