Когда он поставил будильник на стол, раздался хор протестующих голосов.
— Я больной, — жаловался мужчина в шерстяной шапочке на голове, пряча при виде Осецкого ногу в грязном носке под одеяло. — Не ставьте будильник. На шесть?! Боже, я принял две таблетки, чтобы заснуть. Побойтесь Бога!
— Да, я тоже всю прошлую ночь не спал!
Инженер боялся Бога, поэтому спустился вниз и постучал в маленькую комнатушку, в которой расположился шофер. Это было что-то вроде дыры правильной формы в стене. Там едва помещалась раскладушка.
— Пан Михал, у меня к вам просьба. Я обязательно должен встать завтра в шесть часов, потому что у меня междугородный разговор, с Варшавой. Вот будильник. Я не могу воспользоваться им в номере, потому что мои соседи по номеру болеют или что-то вроде этого. Вы меня разбудите, хорошо?
— Запросто. Идите спать.
— Спокойной ночи!
Инженер пошел наверх. Через минуту в «номер» шофера постучал молодой солдат, ординарец офицера штаба, который остановился в этой же гостинице. Мисько, добрая душа, обещал поделиться с парнем своей раскладушкой. Теперь же он решил хоть немного использовать свое положение хозяина комнаты.
— Слушай, вот будильник. В шесть утра зазвонит. Тогда ты пойдешь наверх, в одиннадцатый номер, и разбудишь инженера Осецкого.
— Да я же его не знаю.
— Ничего, узнаешь. Такой худой блондин с черными глазами. Очень черными.
— Но если он будет спать, как я увижу, какие у него глаза?
Поскольку замечание имело деловой характер, Мисько разнервничался.
— Что ты отговорки ищешь? Лежит у окна, на стуле желтый портфель. Все, спокойной ночи.
Солдат поставил будильник на пол со своей стороны, сбросил ботинки и рубашку, после чего выключил свет.
Когда Мисько проснулся, в гостинице был слышен звук шагов, звяканье стекла и голоса. Он почувствовал, что ему стало удобно лежать, повернулся и понял, что ординарца нет. Включил свет. В комнате было пусто.
Стибрил будильник и удрал! «Что за люди, Боже ты мой!» — подумал шофер, накинул комбинезон и выбежал в коридор.
На больших часах в холле было восемь часов. Мигом сообразив, что будить Осецкого уже поздно, шофер пошел во двор, где стоял «опель». Он сакраментальным жестом поднял капот и погрузился в созерцание железных внутренностей мотора. Когда он прикручивал большим ключом почищенные свечи, сбоку мелькнуло что-то зеленое. Он посмотрел и онемел. Молодой солдатик чистил там ботинки, как ни в чем не бывало разговаривая и смеясь с хорошенькой горничной.
— Ах ты, жулик, отдай будильник! — крикнул Мисько, бросаясь к нему.
— Какой будильник?
— Украл будильник, прохвост, а теперь будешь валять дурака? А ну отдавай, а не то как дам по шее, позабудешь про романсы!
Оскорбленный в лучших чувствах ординарец оттолкнул руку шофера, слишком близко придвинувшуюся, по его мнению, к его носу. Мисько замахнулся другой, в которой держал ключ (он забыл о нем). Солдат заорал, кровь полилась у него из уха, и он выбежал на улицу.
— Ворюга чертов! — негодовал Мисько.
Горничная с писком убежала, а он вернулся к автомобилю. Через пару минут во двор вошли два мужчины в рабочей одежде. Низенький нес под мышкой три больших листа стекла. Они принялись вставлять их на кухне в венецианское окно с видом на крыльцо.
Мисько закрыл капот и пошел на завтрак. Было половина девятого.
«Пусть поспит, бедолага, — подумал он об инженере, — ему еще придется побегать».
Тем временем стекольщики закончили работу и присели на ступеньки крыльца. Низенький достал из кармана хлеб и поделился с товарищем.
— А это у тебя что?
— Будильник купил у немца. Отличный будильник. Ходит изумительно точно.
К окончанию разговора внимательно прислушивался прибывший с черного хода высокий мужчина в куртке, перепоясанной ремнем. Вдруг он достал из кармана длинный пистолет Штейера и закричал:
— Руки вверх!
Оба стекольщика подпрыгнули и при виде нацеленного на них оружия быстро повиновались приказу.
— Что это значит?
— Ну, ну, не прикидывайтесь. Украли будильник! Было донесение.
Он наклонился, чтобы поднять будильник с земли. В тот же миг высокий стекольщик подмигнул низенькому. Они бросились на чужака и после короткой борьбы отобрали будильник.
— Сопротивление властям! В тюрьму!!! — рычал мужчина в куртке.
Стекольщики скрупулезно перетрясали его большой потрепанный портфель. Их глазам поочередно предстали: удостоверение милиционера, хлебные карточки, служебная книжка…