Из задумчивости его вывел голос матери:
— Эйбл и Дейди. Они были здесь, но вчера ускакали по своим детским делам. Встреча с какими-то друзьями. Они ведь не подпускают меня близко ни к своей деловой, ни к личной жизни. Да и тебя тоже… Вы разминулись совсем ненамного.
Крейван с досадою притопнул ногою:
— Ну вот, могли бы заехать. Не так уж часто у нас получаетсяпоболтать…
— Но, согласись, никто ведь не знал, когда ты вернёшься, и когда будешь дома.
— Да чего там! Я всегда оставляю записку о том, где я в месте, известном только нам одним. Они наверняка заглядывали ко мне.
— Будет тебе! Перестань! Это же молодёжь: сегодня здесь — завтра там. Юношеская непосредственность, ветер в голове и прочее. С каждым годом мне это видится все лучше и лучше. С возрастом и ты станешь спокойнее относиться к таким вещам.
— Может ты и права, хотя всё равно это свинство.
— Конечно, права, а разве может быть иначе? Я же твоя мать! — Брейда в шутливом негодовании нахмурила брови.
— Так что же рассказывали наши дражайшие младшенькие?
— Ничего особенного. В общих чертах поведали, где они были. Носились, как угорелые, по всему Заморью, и я так поняла, что не из любви к путешествиям. Видимо, исполнение последнего заказа вышло не особо удачным, но судя по тому, что они все же приехали живыми и невредимыми — и не совсем провальным.
— Ну и славно!
Крейван и вправду был рад. У близнецов была природная склонность влипать в разные неприятности. Сам Крейван тоже не был застрахован от этого — но настолько виртуозно и легко рисковать жизнью умели только Эйбл и Дейди. Надо сказать, что решали проблемы близнецы столь же виртуозно, но без Эйбл Дейди давно бы уже либо загремел в вонючую яму, что заменяла острог, где-нибудь в Луситане, либо упокоился в безвестной могиле где-нибудь в окрестностях Венетты. Именно Эйбл с её холодным умом планировала все действия, а в случае, если что-то шло не так — моментально перерабатывала план, чтобы выйти из игры с наименьшими потерями. Дейди отвечал за силовое обеспечение, и был в этом весьма искусен. Вместе же они являли собой блестящую связку, за что и ценились в кругу потенциальных заказчиков.
Крейван с Брейдой поболтали ещё какое-то время. Они успели обсудить погоду, но не успели обсудить болячки матери, когда Крейван вспомнил что-то, что насторожило его, когда он шёл через общинный посёлок к дому матери, и о чём успел забыть, обрадовавшись встрече с Брейдой. Улучив момент, он спросил:
— А чьи это лошади у коновязи возле общинного Дома Совета? Я таких здесь ещё не видел, если только за последние пару месяцев Хэнран с Кругом Старейшин не решили заняться разведением гонтеров10 на продажу.
Мать едва заметно скривила губы, черты лица её затвердели, она отвела взгляд:
— Так, гости, которым не везде рады. Но не будем об этом. Расскажи лучше о себе, дорогой.
Крейвану уход от прямого ответа на вопрос показался весьма и весьма подозрительным, но он предпочёл не развивать эту тему. Дабы не расстраивать мать, он рассказал пару эпизодов из своей последней поездки, которые не были обременены элементами жестокости и боли, а, напротив, были довольно забавны. Только-только он закончил повествование, как матушка, слушавшая его с нескрываемым удовольствием, вдруг всплеснула руками:
— Вот же старая гусыня, чуть не забыла! Да и не мудрено — ведь, честное слово, никак не возьму в толк, отчего это для малышки Эйбл так важно было передать то, о чем она просила. Дословно не запомнила, но суть в том, что ей снова снился «тот сон».
— Тот сон?..
— Да, так и сказала: «тот сон». Дескать, это может быть важно для тебя. Значит, какой-то детский сон про туман из пыли и каких-то страшилищ. Но, главное, она считает, в том сне участвовал и ты. Больше я ничего не запомнила, кроме пары фраз — Эйбл прямо запихнула их мне в голову. Запоминай, коли так важно: «Когда не будешь знать, куда бежать, беги в наше секретное место. Там будет вход, вход в место страшное, но там же будет и выход из безнадежного положения». Сказала точь-в-точь, а ты уже думай…