— Конечно, проси — у нас с мамой и для тебя любви хоть отбавляй!
Креван, слегка уязвленный бесцеремонным вмешательством в свой проникновенный спич, произнёс совершенно незаинтересованным тоном:
— Па, мне кажется, будет здорово, если вы возьмёте с собою Эйби, а я займу Ди. Мы классно проведём время! Сначала перечитаем его старыекомиксы, на два голоса — как он любит, потом…
— Ох! — Отец горестно заломил руки. — Мне так жаль! Ты ведь знаешь, как мы с мамой любим всех вас. Мы бы с огромным удовольствием взяли бы с собою не только ненаглядную Эйбл, но и нашего дорогого Дейди, чтобы не разрушать твою личную жизнь, принуждая к столь серьёзным жертвам. Мы взяли бы их с собою, если бы просто шли прогуляться, или в ресторан, на футбол, да даже в паб — нет проблем! Но мы идём в кино, на фильм такого жанра… Гм… В общем, близнецы не поймут, да их туда и не пропустит строгий блюститель морального облика граждан, что стоит у входа в зал…
Враньё! Креван не то, чтобы являлся завсегдатаем кинотеатров, но насчёт репертуара был осведомлён. Не показывали в эти выходные ни эммануэлей, ни греческих смоковниц. Беда в том, что уличить отца во лжи Креван не мог, могли быть заданы неудобные вопросы, отвечая на которые он сгорел бы дотла. Поединок был проигран, можно было выбрасывать белый флаг. Отец потрепал Кревана по волосам и улыбнулся уже обычной своей улыбкой:
— Ладно, парень, не дуйся. Ты же понимаешь, как дорога для нас с мамой любая возможность провести время наедине. Ты и сам скоро научишься любить такие моменты.
— Да всё нормально, па. Не переживайте, присмотрю я за этими маленькими дикарями. И не с такими справлялся!
Отец расхохотался:
— Интересно, где ты получил этот бесценный опыт?
— В прошлой жизни, а может — в другой реальности. Не помню.
— Верно ты был там выдающимся военачальником? — Отец встал и, вытирая слезы, направился в прихожую. Креван пошёл следом.
— Скорее, воспитателем в детском саду. Удачи на работе, пап! И легкого тебе дежурства без происшествий.
— Ты хотел сказать: “Гори, гори ясно”? Не будет пожаров, и твой отец станет весело проводить время на бирже труда: девочки, дармовая выпивка, танцы до упаду.
— Наверное, этот вариант не понравится маме. Возвращайся скорее.
— О’кей! Не скучайте тут без меня. Передай маме мои искренние признания в безрассудной любви и горячий поцелуй в щеку. Пока!
Отец вышел, а Креван поплёлся в гостиную, где близнецы смотрели по телеку какой-то старый мультфильм.
И вот теперь Креван был обречён весь вечер развлекать Эйби (Абигэйл) и Ди (Дейди), близнецов — своих маленьких братика и сестренку. Трудность была не в придумывании развлечений — с этим-то всё было просто: комиксы, куклы, другие игрушки, телек и т. д. Беда в том, что вступив в проблемный пятилетний возраст, один из близнецов ни за что не хотел заниматься тем, что ему предлагали, если другой занимался чем-то ещё. Например, Эйби сидит и рисует фломастерами принцесс и розовых лошадок. Ди в это время рассматривает картинки в “Книге сказок Матушки Гусыни”. На мгновение отвлекшись, он видит Эйби, фломастеры и альбом вместе. Книга летит в сторону, Ди летит к столу, за которым расположилась сестра. Через минуту, не более, разгорается скандал, потому что Ди захотелось посадить на лошадок Могучих Рейнджеров, а у принцесс выросли хищные клыки и опасные на вид когти. Начинающуюся потасовку разнимают или кто-то из родителей, или Креван, враждующие стороны разводятся по разным углам ринга со строгим наказом не докучать брату/сестре. Помогает не очень, потому что уже через каких-то полчаса вспыхивает новый конфликт из-за того, что Эйби решила переквалифицировать солдатиков-пехотинцев, которыми играет Ди, в боевых пловцов, выполняющих опасное задание в аквариуме с неонами.
Поэтому Креван, когда ему насточертело умиротворять своих вредных братика и сестрёнку, ушел в свою комнату, уселся на стол и с несчастным видом уставился на исчезающий в сумерках заоконный пейзаж. В дверь кто-то поскрёбся. Креван недовольно покосился и решил проигнорировать запрос. Теперь в дверь начали стучать чем-то тяжёлым. Папиным ботинком или маминой вазой, например.
— Меня нет! Я ушёл из дома, потому что не могу и секунды находиться под одной крышей с парой маленьких садистов!
По-видимому, его гневная тирада, не только не возымела должного эффекта, но даже была воспринята, как приглашение войти. Дверь распахнулась, на пороге в сиянии света гостиной возник маленький мальчик. Каштановые вьющиеся волосы, чуть длиннее, чем это принято у пятилетних мальчиков, растрёпаны, тёмные глаза горят праведным гневом, маленький острый носик подрагивает — свидетельство скорых слёз, если не принять меры:
— К’ю! А чего она не даёт мне включить кассету? Я хочу посмотреть “Тома и Дже’и”!
Это уменьшительное “Крю”, которым его первыми начали звать брат с сестрой, неизвестно как вышло за пределы семейного круга общения. Сейчас его так звали друзья, знакомые и даже некоторые учителя. Поначалу это чуть ли не бесило Кревана, но постепенно он привык и даже чувствовал себя как-то неуютно, когда слышал свое полное имя.
— А я смотрю “Лабиринт”6 по телеку!
Из-за спины брата, попутно пихнув его плечиком, выступила Эйби. Волосы торчат во все стороны, глаза сверкают не менее воинственно — точная копия Ди, только одетая в пижаму с розовыми кроликами, в отличие от зелёных грузовичков на пижаме брата. Поменяйся они пижамами, и сторонний человек стопроцентно перепутал бы их. Правда, Дейди выдавала ещё и речь — он никак не мог победить свою детскую картавость.
— Ду’ацкий ”Лаби’инт”! Ты его смот’ела двенадцать ‘аз, даже больше (устный счёт Дейди пока не продвинулся дальше числа “двенадцать”)!
— Это твои “Том и Джерри” дурацкие, а “Лабиринт” классный! Там как раз сейчас чудивища скрадут братика. Вот если бы тебя скрали чудивища — я бы не пошла тебя выручать!
Эйби действительно смотрела “Лабиринт” несколько раз. Пока её привлекали мягкие “чудивища” (помесь чуда и дива, не иначе), но через несколько лет, как думалось Кревану, она будет пересматривать “Лабиринт” единственно из-за Короля Гоблинов.
— Глупая Эйби, — Дейди захихикал, — чудивищ не бывает, это всё сказки! Глупая-глупая Эйби!
— А вот и бывают! — Тёмные глаза сестры увлажнились, голос задрожал. — Если ты, глупый Ди, в них не веришь, то они придут к тебе ночью и утащат в замок Короля Гоблинов!
— Ты их видела? Я вот не видел, и папа и мама не видели. К’ю, а ты видел?
Креван отрицательно покачал головой, но легкий морозец отчего-то пробежал по спине (ивы… ветер качает ветки… тени двигаются в глубине…)
— Ага! И К’ю не видел! А если их никто не видел — значит, их и нет! — Ди торжествующе высунул язык.
Эйби всхлипнула, из уголка глаза пролегла тоненькая влажная дорожка. Она давно уже забыла про “Лабиринт”, ей только хотелось восстановить справедливость, которую Ди бесцеремонно попирал своей непробиваемой логикой. Креван, которого спор уже не просто забавлял, но и заинтересовал, подумал, что самое время вмешаться. Эйби тем временем вытащила последний аргумент:
— А вот и есть! Они здесь не живут, они приходят к нам из другого места и уходят обратно. Понял ты, глупый Ди?!
— Из какого, “другого места” — из Ф’анции что ли, или из ‘оссии? — Ди снова хихикнул.
— Нет, не из Франции и не из России. Это место вообще не на нашей планете! — теперь пришла очередь Эйби торжествующе высовывать язык.