- Меня зовут Рокси!
- Ева Адамс! – представился Натаниэль.
- Ну что, Ева! Рассказывай, как дела, кто такая? Ты, кстати, ничего так штучка! – сказала Рокси, оценив своим взглядом.
К удивлению Натаниэля, который неохотно рассказывал о себе, а точнее о Еве Адамс, у них с Рокси завязался не плохой разговор. В большинстве благодаря подвешенному языку его новой подруги, что быстро заметил Натаниэль. Она любила обсудить всякое модное барахло, ведь действительно, Рокси была модной цыпочкой. Много слов она посвящала знаменитостям, их одежде, украшениям, позорам. Ведь сама она пыталась выглядеть «бомбезно», на фоне «серых мышек», которых она также любила обсуждать и критиковать.
Натаниэль в неком плане не переваривал Рокси. Она вечно совала во все свой припудренный носик и была, как казалось Натаниэлю, чересчур коммуникабельной. Но он желал быть с ней ради своей выгоды. Ведь эта гламурная дура могла посвятить его во многие полезные вещи, которых он еще не знал. Она могла ему помочь и в чем-то подтянуть. Ведь им обоим нужны были друзья в новом учебном заведении. И найдя для себя наиболее приветливое выражение лица, Натаниэль все чаще стал находиться в компании Рокси, со временем и вовсе став с ней одним целым, шныряя вместе друг с другом где попало, как два хвоста связавшихся в узел. При этом большим хвостом была все-таки Рокси. Она была ведомой в этой паре новых друзей. Она была популярной, знала много старших девчонок, перед которыми чуть ли не хвасталась своей замечательной подругой Евой. Скорей всего, она была одной из тех дамочек, которой попросту нужны были уши, которые все время будут ее слушать и поддерживать. И видимо она думала, что она их обрела. Натаниэля это утомляло.
Однажды он пришел домой вовсе уставший. Рокси прожужжала ему своими проблемами все мозги. Натаниэль, абсолютно лишенный какой-либо бдительности, полностью разделся в своей комнате и открыл свой шкаф. Какого же было его удивление увидеть в нем Брюса, который залез туда, играясь и что-то представляя себе с игрушкой в руках. Он поднял свою голову, чтобы взглянуть на Еву. И это был момент шока для обоих.
- От, черт! Брюс, что ты здесь делаешь!? – выкрикнул Натаниэль, пытаясь как можно быстрее закрыться попавшимся под руку белым ванным халатом.
Резкими движениями своего тела и рук, он замотался в халат. Брюс смотрел на него молча, лишь приоткрыв свой маленький рот, словно застыл весь во внимании. Они оба смотрели друг на друга в недоумении, пока Натаниэль решился сказать:
- Вылазь из шкафа и вон из моей комнаты! – каким-то грубым, но раненым тоном.
Брюс послушал свою няню и молча вышел из комнаты с игрушкой в руках. Натаниэль следом закрыл за ним дверь и сев на кровать, сказал сам себе:
- Вот дерьмо! А вдруг он понял? – еще больше озадачившись в выражении лица.
Он не знал, что теперь в голове маленького Брюса.
Однажды, ужиная с Вишесами за одним столом (что было редкостью последние пару месяцев), Саймон невзначай завел разговор:
- Рассказывайте, Ева! Как сейчас обстоят ваши дела? Как вам в вашем университете? Кстати, как ваша бабушка?
У Натаниэля екнуло внутри, особенно после последнего словосочетания сказанного Саймоном. И зачем ему вообще понадобилось заводить этот разговор? Вишесы почти никогда не спрашивали о бабушке Евы.
- В университете все хорошо! Скоро я должна получить свою первую стипендию. – сказал Натаниэль, затормозив в конце предложения, будто это все, что он хотел сказать.
- Да. Но Саймон также спросил вас о самочувствии вашей бабушки. – не смогла не съязвить придирчивая Сабрина.
Натаниэль немного помялся и сказал:
- Все также в больнице. Пока не выписывают. Сердце не отпускает. Ходить сама пока не может…
- Печально. Может быть нам ее навестить? А? Как думаешь, Саймон? – сказала Сабрина.
- Что? Зачем? – сказал Натаниэль, оставив мнение Саймона при себе.
- А почему бы и нет? – продолжала Сабрина, - Вы уже полгода работаете и живете у нас! Вы уже стали нам семьей, Ева! И я думаю, что ваша бабушка нагордиться вами не может! И с нашей стороны это бы выглядело не столь красиво и благодарно – за такое длительное время ни разу не повидать ее и не познакомиться!
Натаниэль был растерян. Почему Сабрина стала столь инициативной? Он не знал, что ответить сейчас и его взгляд стал терять силу, пытаясь спрятаться где-то.
- А может быть будет неудобно… - пытался сказать Саймон, вечно выгораживающий Еву, но Сабрина не дала ему договорить.
- Заткнись, Саймон! Мы не о твоей бабушке сейчас ведем речь! – сказала она, после чего пристально посмотрела на Еву и сказала, - Так что, Ева? Как вам идея? Навестим вашу бабулю?
Натаниэль неловко улыбнулся, после чего стал говорить по нарастающей:
- Понимаете, Сабрина. К ней очень тяжело попасть. Врач запрещает излишние посещения, чтобы не тревожить сердце моей бабули. Я сама еле попадаю к ней, очень строгий график посещений. Вы и сами должны понимать…
- Ясно. Тогда поговорите с ее лечащим врачом! Возможно, нам удастся проскользнуть хоть раз.
Натаниэль молча кивнул, согласившись. Сабрина продолжила:
- А то Брюс у нас теперь начал ходить в детский сад. Как у нас, так и у вас появилось больше времени.
После этих слов Натаниэлю стало не по себе. Он словно предчувствовал что-то не хорошее. Некоторые фразы Сабрины послужили ему тревожным звоночком. Сабрина стала вести свой диалог с Евой чересчур вызывающе последним временем. Она и ранее была не столь толерантной и чересчур придирчивой по отношению к Еве. Но сейчас это было видно намного отчетливее.
«Может быть, Брюс рассказал что-то пикантное? Может быть, он понял?» - задавался вопросами Натаниэль. Неужели предметом его бед выступит четырехлетний ребенок, который увидел нечто лишнее и рассказал об этом своей маме? Или он вовсе не рассказывал и Натаниэль зря волновался?
В любом случае Натаниэль был не против развеяться. И одним вечером ему позвонила Рокси, которая как раз стала предлагать пойти на одну вечеринку. Натаниэль рассмотрел это предложение как шанс выбиться в люди, познакомиться с модным сообществом, и избежать хоть на один вечер прессинга Сабрины и атмосферы дома Вишесов. Они сократили зарплату Евы вдвое, по причине посещения Брюсом детского сада. С одной стороны это усложняло материальное положение Евы, но с другой стороны Натаниэль мог махнуть рукой на все это. Что он собственно и сделал.
Он оделся с иголочки: яркая разноцветная кофта, красная юбка с завышенной талией, высокие сапоги. Он нанес яркий макияж и зафиксировал пышную прическу. Все в стиле уходящих 80-ых. При этом, Натаниэль не скрывал намека на революцию в образе.
Придя по адресу, Натаниэль увидел большой двухэтажный дом, с виду вполне богатый. Во дворе был бассейн, в котором уже никто не купался по причине октября на улице. Все были внутри дома и, зайдя через огромные ворота, Натаниэль, подойдя к входной двери, стал ощущать вибрации и звуки, доходящие изнутри.
Он поправил прическу и прихорошился в последний раз, после чего позвонил в звонок. После нескольких секунд ожидания дверь открыл какой-то случайный, но крутой парень. Став в не менее крутую стойку, он соблазнительно посмотрел на Еву и сказал:
- Вау, малышка! Неужели ты сюда?
Натаниэль, пытаясь приспособиться к новой манере общения, также стал в не менее сексапильную стойку и сказал с некой наглостью:
- А то! Заждались уже!
- Проходи! – вежливо сказал тот, уступив проход.
Натаниэль уверенным шагом зашел внутрь дома и его взору открылась суетливая тусовка студентов под звуки диско и глэм-рока. Комнаты были огромными, повсюду была выпивка, а из людей вряд ли был кто-то старше 25-ти. В основном здесь были модники, некоторые настолько радикальные, что они выглядели словно педики. Но некоторые были скромнягами, словно серые мыши. И Натаниэлю понравилась не однообразность данного столпотворения.