- Вон из моего дома! – произнесла Сабрина, пытаясь сохранять самообладание.
Натаниэль, пытаясь перебороть похмелье, стал ощущать в себе хоть какую-то силу мыслей. Закрепив полотенце на своей талии, и абсолютно не беспокоясь о голом виде своей груди, он стал пытаться донести что-либо до агрессивно настроенной Сабрины.
- Я сейчас все объясню! – говорил он.
- Значит, это все правда? – произнесла Сабрина, - Что ты объяснишь, Ева? Или кто ты там на самом деле? Ты же ведь не девушка! Ты гребаный транссексуал!
- Я не транссексуал!
- А кто же? Человек-член с женскими сиськами? – все больше гневилась Сабрина, - Да, лицом ты не плохо вышел. Только вот ниже пояса заминка, никак не скроешь такое!
- Пожалуйста, Сабрина, позвольте я вам сейчас все объясню!
- Валяй, педик! – совершенно непедагогично стала выражаться Сабрина, еле сдерживая свою ярость.
- Да, я обманул вас! Я не девушка! Я – гермафродит! Понимаете?
- Что за чушь?
- Это не чушь! Я гермафродит от природы. Грудь у меня настоящая, и член мой – тоже. Если хотите, убедитесь в этом сами! – сказал Натаниэль, показывая на свою грудь.
Сабрина, с некой предвзятостью, протянула свои руки и обхватила своими ладонями груди Натаниэля. Подержав так свои руки пару секунд, она быстро их отдернула, как бы с отвращением, и отошла, заметно успокоившись и собираясь мыслями. На самом деле она не знала, что думать и как реагировать дальше. Она была сбита с толку, хоть и пыталась выглядеть не возмутительно.
- Но как? И почему ты мне сразу не сказала? – с появляющимся пониманием сказала Сабрина.
- А вы бы взяли меня на работу? Я думаю, что вряд ли!
- Логично.
Ситуация зашла в тупик. С одной стороны Сабрина гневилась на лживость со стороны Натаниэля. С другой стороны она проникалась проблемой данного человека, и даже в чем-то понимала его, но гермафродитизм Евы выглядел для нее каким-то уродством, не смотря на гуманистическую и педагогическую воспитанность Сабрины. Она не могла полностью принять тот факт, а Натаниэль в свою очередь понимал Сабрину и ситуацию, сложившуюся между ними. Ему больше нечего было делать здесь, любые слова были излишни. И опустив глаза, он сказал замолчавшей Сабрине:
- Я сама уйду!
- Постой! – сказала Сабрина и перегородила путь Натаниэлю.
- Нет, я все понимаю, миссис Вишес. Я покину ваш дом и не буду вас больше обманывать.
Натаниэль аккуратно отодвинул Сабрину с места и прошел мимо, чтобы собрать свои самые необходимые вещи. Но Сабрина сказала ему вслед, перед тем, как он закрылся в своей комнате:
- Тем не менее, ты отлично справлялась со своими обязанностями… - сказала Сабрина, сделав паузу, и добавив, - Ева!
Спустя 10 минут ни Евы, ни Натаниэля уже не было в доме Вишесов.
Этот дом навсегда останется в его душе. Дом Вишесов во многом был для Натаниэля даже ближе, чем ферма Уолкоттов. Семья, которая проживала здесь, всегда вдохновляла Натаниэля на нечто большее, на то, к чему можно стремиться. Эта семья была образованной, воспитанной, благополучной – такой, которую можно ставить в пример любой другой семье. И Натаниэлю было грустно покидать сей дом. Он знал, что будет скучать за ним. И ему было больно за то, как он покинул его.
Он шел серым, хмурым утром и обещал сам себе, что больше никто и никогда не назовет его обманщиком, по сути, оставаясь волком в овечьей шкуре. Он надеялся, что Астрид его примет, ведь ему больше некуда было идти. Она была единственной, кто знала его настоящего, и это было единственным, что утешало его этим грустным утром. Но он должен был подумать. Он хотел собраться мыслями.
Он присел на лавочку в сквере с двумя большими сумками, с которыми вышел от Вишесов и стал размышлять о своих дальнейших действиях. Он думал о далеком будущем, вовсе отстраненном от его реальности. И поняв это, он остепенился, начав думать об Астрид. Он думал: «Когда я приду к ней, я расскажу ей абсолютно все! Я не хочу, чтобы она считала меня лжецом!»
И встав с места, Натаниэль устремился к ней, в надежде на то, что застанет ее дома в это субботнее утро. Она долго не открывала дверь и Натаниэль нервничал, просверливая дырку своим пальцем в дверном звонке.
- Давай же, Астрид! Открывай, твою мать! – говорил Натаниэль.
И после данных слов дверь открыла бабушка Астрид, которую Натаниэль толком и в лицо не знал, достаточно часто бывая у нее дома. Он посмотрел в ее старое, но милое лицо и сказал:
- Э-э-эм… Здравствуйте! – вовсе неуверенно, ибо не знал ее имени и как обратиться к ней, - Вы же меня помните?.. – с глупой улыбкой продолжал Натаниэль.
- Астрид! – крикнула та, повернув голову назад, - К тебе подружка пришла!
Через несколько секунд из-за ее спины появилась Астрид со словами:
- Мою подругу зовут Ева! – и быстро убрав бабку со своего пути, она прогнала ее, чтобы та не мешала им.
Астрид окинула Натаниэля не сосредоточенным взглядом и продолжила:
- Привет, моя милая! Что это ты, решила спозаранку ко мне явиться?
Но Натаниэль ничего не ответил. Он пытался понять настроение Астрид, которая показалась ему хмурой. Она же в свою очередь сосредоточила свои, почерневшие от трехдневного несмываемого макияжа, глаза, и увидела у него в руках здоровенные пакеты, показавшиеся ей весьма тяжелыми. Она посмотрела на грустные глаза Натаниэля и сказала:
- А что случилось?
- Вишесы все узнали. – молвил Натаниэль.
- Какой ужас! Ты проходи, чего стоишь!
Астрид тут же впустила Натаниэля в свою обитель. Она поняла, что Натаниэлю некуда идти. Как всегда, она не могла не цапнуться с бабулей, после чего Натаниэль сказал ей, когда поставил свои сумки и сел на кровать:
- Почему ты так с ней?
- Проехали. – махнула рукой Астрид, добавив, - Ты лучше расскажи, что с тобой!
- Вишесы узнали, что я андрогин.
- Это ты им так сказал?
- Нет, Сабрина сама увидела. Я сказал ей, что я – гермафродит.
- И данный факт взбесил ее?
- Не то, чтобы взбесил…
Натаниэль опустил голову и стал выглядеть погруженным. И Астрид, присев рядом, сказала:
- Что такое?
- Понимаешь, Астрид! У меня такое ощущение, что я обманщик! Что я лжец! Ты как думаешь?
- Эй, ты чего? Ты не обманщик! Если ты об этом, то ты же мне все рассказал! Со мною ты честен! Не так ли?
- Помнишь, ты спрашивала меня о моей матери?
- Да, а что? – взгляд Астрид стал более встревоженным.
- Так вот, я хочу тебе рассказать, кто была моя мать. Я не хочу скрывать от тебя что-либо.
- Ты уверен, что хочешь мне рассказать об этом?
Натаниэль кивнул головой, сделал тяжелый глоток и сказал:
- Моя мать – всемирно известная супермодель Синди Уолкотт, а я ни кто иной, как Натаниэль Уолкотт, тот самый, который.
Лицо Астрид онемело от изумления и единственное, что она могла промолвить, так это:
- Ни хрена себе!
Натаниэль глянул на нее и увидел обалдение в ее глазах. Астрид, пытаясь сдерживать свое удивление, сказала:
- Синди Уолкотт? Та самая?
- Та самая. Вот видишь, ты так же, как и все знаешь, кто это такая.
- Почему ты не говоришь об этом людям?
- Потому что так надо. Никто не должен знать этого! Слышишь? Никто! Я поделился с тобой сокровенным.
- Хорошо. Я – могила.
- Я не хочу глупого внимания к себе. Натаниэль Уолкотт – это никто! Это ребенок, брошенный на пороге детского приюта. Ева Адамс – вот кто достоин внимания людей!
В Натаниэле проснулись эмоции. Он стал говорить, не сдерживаясь, а его слезы стали накапливаться болью. Астрид обняла его, пытаясь успокоить.
- Хорошо. Тихо, успокойся! Я все поняла! Не плачь, мой милый андрогин! Все будет так, как ты захочешь!
- Я должен стать таким же, как она! – говорил Натаниэль, выплакиваясь в плечо Астрид, - Только это не должен быть Натаниэль! Мне нужна Ева Адамс!