— Правильно. А что с овцами и ягнятами?
Старый Варга удивленно взглянул на агронома.
— Перегнали в нижнюю усадьбу, как вы распорядились, господин агроном…
— Ах, да… конечно…
— Воды в колодцах хватает, людей на ночное дежурство я уже расставил…
— Хорошо, дядя Варга. Потом прикиньте, сколько понадобится материала, чтобы отстроить все заново, и пошлите перечень Райци, да скажите, чтобы лес выбрал, по возможности из черного ельника.
— Будет исполнено…
Старый Варга и агроном обменялись молчаливыми взглядами.
Все эти распоряжения были естественны и необходимы, но сейчас как-то… совсем не важны. Разве кому придет на ум подметать пол в сенях, если в доме мать лежит при смерти… и кому вздумается латать крышу, когда стены того гляди рухнут!
В сумерках, пропитанных горьким запахом гари, оба чувствовали себя беспомощными и беззащитными перед бедой неизмеримо большей, чем этот сегодняшний пожар.
— Что же теперь будет, господин агроном?!
Старый работник, потерявший обоих братьев в минувшую войну, он задал вопрос, будучи не в силах подавить мучившую его тревогу.
Агроном сокрушенно покачал головой.
— Хорошего ждать не приходится, дядя Варга…
Собеседники незаметно для себя повернули к дому управляющего, где стояла повозка, и кони нервно всхрапывали, отворачивая ноздри от тяжелого противного запаха гари.
Агроном собирался уже сесть в повозку, когда его окликнули из дома:
— Господин агроном, вас просят к телефону.
— Кто?
— Как будто господин секретарь сельской управы.
«Видно, Кароя больше, чем меня, расстроил этот пожар и ущерб…» — подумал агроном.
— Благодарю, Карой, что беспокоишься, — с этого и начал он разговор, — благодарю за помощь. Скотину пока есть, где поставить, а там построим новые сараи, к тому же страховку выплатят!
— Я подожду тебя в конторе!
Агроном невольно взглянул на черный зев телефонной трубки.
— Что-нибудь важное?
— Да.
— Сейчас выезжаю, Карой…
Застоявшиеся кони, пофыркивая, вывернули на дорогу, и повозка, тарахтя и постукивая, полетела в сгустившихся дотемна сумерках.
— Ты поезжай домой, Ферко, — махнул он конюху, — и передай моей жене, что у меня кое-какие дела с господином секретарем. Ужинать приду в обычное время…
Лошади подхватили, и повозка умчалась.
«Что это за важное дело у Кароя? А вдруг у него добрые вести? В сельской управе прекрасный приемник, ловит английские, французские станции…»
— Добрый вечер, Карой, спасибо, что дождался меня. Надеюсь, у тебя добрые вести!..
Секретарь, желая как можно скорее покончить с неприятным, выпалил, глядя прямо перед собой:
— Тебе пришла срочная повестка!..
— Что за чертовщина! — удивился агроном. — Ведь я же освобожден.
— Все прежние брони недействительны! Я с полдня по твоему делу хлопочу, обзвонил всех, кого можно: и с районным, и с комитатским призывным пунктом разговаривал и даже с командованием батальона запаса. Мобилизационные повестки офицерам оформляют где-то выше. К сожалению, ты прошел самую разностороннюю подготовку: знаешь пулемет, миномет и так далее. Послезавтра ты должен принять под свое командование полубатальон специальной подготовки. По всей вероятности, вас отправят в Хаймашкер. Должен сказать, что для старшего лейтенанта запаса такое назначение — большая «честь»…
— Уж это точно… Да только мне бы поменьше такой чести.
В военной части, где служил Йошка, в потайных бункерах над большой рекой открытое вступление Венгрии в войну не явилось неожиданностью: даже при полной своей изолированности солдаты всегда узнавали новости, правдивость которых подтверждалась характером их работы и усилением строгостей.
Всем отпускам и увольнительным вдруг сразу пришел конец, отчего пострадал и наш Йошка: ведь у него в кармане лежало уже оформленное отпускное удостоверение, а теперь из этой бумажки хоть кораблики делай да пускай по реке.
Пришлось Йошке писать домой, чтобы не ждали, он не приедет, а ведь он успел уже сообщить матери точный день и час, когда прибудет. С тем Йошка и улегся спать средь бела дня, потому что его часть работала теперь по ночам, от вечерней зари до утренней, а днем вся жизнь в округе замирала, все становилось недвижным, как скалы, в глубине которых и под их надежной защитой по трубам тек бензин, и каждый вечер к маленькой станции подкатывало по сорок-пятьдесят цистерн, развозивших горючее по всей стране.
В соединение, где служил Йошка, начальство наведывалось не часто. С территории перед бункерами подчистую убрали все инструменты и материалы, которые могли бы навести на подозрения, что в скале что-то скрыто, подъездную железнодорожную ветку разобрали, сами входы в бункеры тщательно замаскировали, а дорогу, ведущую к ним, вспахали и пробороновали. Прошло несколько недель, и после обильных дождей на дороге и перед въездом снова пробилась трава, пошла в рост крапива, и теперь уже вовсе нельзя было подметить — а тем более с самолета, — что здесь расположено огромное бензохранилище.