И сычиха, взмыв к небу, скрылась во тьме, а филину Ху стало легче: вот ведь нашлась живая душа, выслушала его со вниманием и, мажется, всему поверила… Ну, а пес и все его племя не слишком понятливы… Неплохой народ, добрый, вот только глупый…
А на колокольне сычиха, даже не успев как следует сложить крылья, рассказывала мужу:
— Король, — торопливо трещала она, — король ночи Ху сам сказал мне, что он иногда бывает на воле… Странное такое рассказывал… Сдается мне, филин немного того… не в своем уме…
Сыч промолчал, затем изрек:
— Все возможно! На всякий случай надо следить за ним в оба.
Ху снова остался в одиночестве. Он взлетел на крестовину и принялся думать о сычихе, чье появление оживило наступающую ночь.
Село готовилось погрузиться в сон. Туманная мгла постепенно окутывала дом за домом.
Однако всяких звуков было еще достаточно. То скрипнет дверь, то послышатся чьи-то шаги на улице, то собачий лай.
Погода стояла безветренная, но бледный дым из труб и ясно уловимый запах акации, которой топили печи, относило к западу.
Но позже воздушный поток переменил направление и потянул с юга, и воздух в долине сразу стал заметно теплее и мягче. С веток деревьев сползли снежные шапки, высокий сугроб, навьюженный вдоль оврага, огруз и рухнул в ручей, осели холмики возле кротовых нор.
— Ветер с юга, ветер с юга! Уходят зима, вьюга!
— Ш-ш-ш! — вмешался осторожный ручей. — Напрасно вы вслух заговорили о зиме. Услышит она и назло повернет обратно.
— Я ведь только спросил, — испуганно шепнул камыш. — Нам, камышам, хорошо известно, что госпожа Зима всегда поступает так, как ей заблагорассудится.
— И на нее управа найдется, — проскрипела старая ива. — Пусть только южный ветер дует подольше, несладко тогда придется матушке Зиме! В сапогах у нее будет хлюпать от слякоти, знаменитую белую шубу в момент сдует южный ветер, как мальчишки сдувают пух с одуванчика. Правда, мальчишки эти режут мои молодые побеги и мастерят из них дудки, но я все равно радуюсь ребятне, потому что приметила: как они появятся, значит, пришла весна.
— Весна… — дружно вздохнули метелки камыша и склонили свои шелковистые султаны, как склоняют опаленные боем и обагренные кровью солдаты знамена перед победителем-полководцем.
— Весна! — фыркнула старая лисица на берегу. — Да вам что за дело до весны! Разве известно вам, что значит вырастить восемь, а то и десять детенышей!
— Как не знать! — тотчас всполошилась испуганная фазанья курочка, вовремя заметив опасность. — Как трудно уберечь от вас деток! Ах ты, блошиный рассадник, пожирательница птенцов! — Разгневанная курочка на лету прокричала еще что-то обидное извечному своему врагу, но брань ее подхватил и унес прочь ветер, а лиса — в ней, и правда, было полно блох — почесала шкуру и недовольно чихнула, потому что в нос ей попали разлетевшиеся метелки камыша.
Южный ветер разгулялся вовсю, он слизывал намокший снег, и тот, оседая, шипел от злости. Как известно, бывает еще северный ветер, всегда сухой и резкий, как поджарый и острозубый голодный волк, но ветер с юга дышал широко и свободно, как вздох удовлетворения, и еще он был теплый, теплее самой лучшей перины, которая, как ее ни проветривай, всегда хранит в глубине своей уют и тепло человеческого жилья. Южный ветер никогда не метался, как его одичалый северный сородич, норовя ударить то сверху, то снизу, не выворачивал с корнем деревьев и не рвал с крыш солому, не свистел и не пугал диким воем, не хлестал беспричинно все живое и не бил вслепую по лесу — нет, южный ветер мягко охватывал весь край, и чувствовалось упорство и основательность за его кажущейся неторопливостью, подобной неспешной поступи мирной овечьей отары, которой не требуется пастушьего окрика, она сама знает дорогу.
Но, наверное, и этим ветром тоже управлял какой-то невидимый пастырь, потому что движение его было целенаправленным, подобно движению воды, которая всегда знает, куда ей течь.
Ветер с юга не торопился, он по пути вникал во все мелочи. Этот ветер не завывал, а гудел мягко и гармонично, и было в этом гудении что-то доброе.
— Ау, мостик! — прогудел ветер, ныряя под переплеты и балки. — Как поживаешь, старый приятель? Давненько я к тебе не наведывался…
— И очень жаль! — заплескала под мостом вода, играя разбитыми льдинами. — Очень жаль! Без тебя мне было так тесно подо льдом!
— Ау, всему свое время, вода, — прогудел в ответ ветер. — И потом, я ведь не к тебе обращался! Ты прибываешь быстро и так же быстро спадаешь, и ничто тебе не по нраву. То тебя слишком много, и ты жалуешься на тесноту, а через неделю ты уже вся сбежала и плачешься, что мало тебя. Взбалмошный и шальной у тебя характер, водичка. Оттого я и заговорил не с тобой, а с давним своим приятелем. Он, старый мост, стоит неизменно в любую погоду и тебе указывает верный путь. А без него ты, не зная дороги, металась бы по лугу, как безумная. Э-ой, мостик, как поживаешь, приятель?