— Конечно, эту историю знал твой друг Марсель. Потому нам тоже пришлось над ним поработать, — доносился, как сквозь вату, голос Булли. Задыхаясь, Ланс схватился за ошейник.
— А это, у меня на шее, что за чертовщина? — с трудом пробормотал он.
— Ну, это, — Булли оскалился в улыбке, — это действительно секретная информация. Поэтому извини. Да и твой друг заждался, он давно хотел с тобой пообщаться.
Ланс поднял автомат, но кресло с Булли вдруг провалилось вниз. И тут же часть стены вывалилась, и, переступив через полосу расплавленного металла, в бункер вошел Теодор Ментен. Ланс помотал головой, стараясь разогнать боль и напряжение.
— А, железка, мы действительно давненько с тобой не виделись.
— Добрый день, junge, — раздвинул резиновые губы Ментен. То, что осталось в нем от человека, было прочно упрятано в стальную броню тела и черепа. Ментен шагнул к Лайтмену. Отступать было некуда. Нечто — словно бы освободившаяся часть сознания — вдруг волной поднялось в Лайтмене.
— Ах ты, железка, — сказал он ласково. — А ведь проще всего перепрограммировать тебя, не так ли? Ведь тебе уже надоело быть убийцей, Тэо? Робот-убийца — это пошло. Скажи, ведь ты хотел бы защищать меня?
Мозг Лайта работал сразу по двум каналам: он старался загипнотизировать человеческую часть Ментена и перепрограммировать искусственную. Ментен замер, уставившись на Ланса пустыми глазами. Да, Лайтмену кое-что дали попытки общения с севочкиным компьютером напрямую. Это были простые команды: «впусти», «выпусти», но они научили его настраиваться на волну искусственного мозга. Ну, а гипнозом Лайт и до того владел изрядно. Глаза Ментена прояснились, теперь он смотрел на Ланса с обожанием.
— Ну, жестянка, — кивнул ему Лайтмен, — прорвемся? — и вскинул автомат.
И они прорвались. На крыше Ланс попрощался с Тэо, пожелав ему не попадаться больше в лапы Нортона. Лайтмен был рад, что так вышло, он по-своему даже привязался к старой железяке: не хотел, конечно, погибать от ее руки, но уничтожать такую прекрасную машину тоже было жалко.
И вот теперь Лайтмен катастрофически опаздывал.
Погони не было, Ментен прикрыл его. Но в город, где жил Хозяин, Ланс прибыл только к рассвету, уж больно далеко — обратная сторона Земли все-таки. Он опаздывал часа на два примерно (точность теперь значения не имела).
Однако Лайт не торопился, он покружил в поисках места, где можно хорошенько замаскировать флайер. (Это флайер Марса, он не имел права терять его.) Одна из крыш приглянулась Лансу: не далеко и не близко от дома Хозяина. Он сел. Натянул защитную отражающую сетку.
Ну и денек вышел. Что ж, зато он хоть что-то узнал о себе. Может, раз слетели, наконец, все (все ли?) программы, будущее не так уж и плохо? Он никого не убил (как и требовал Хозяин). Он доказал себе, что не маньяк. Может, Хозяин не откажется теперь от своих намерений на счет Лайта? На счет космоса? Задумавшийся Ланс медленно брел по безлюдной улице к дому Хозяина, он знал, конечно, что ему влетит за опоздание, но надеялся, что переживет это как-нибудь. Был только один серьёзный вопрос, который ещё мог попортить ему нервы — это судьба Марселя…
Метнувшуюся к нему тень Лайтмен едва разглядел краем глаза и, сам не осознав как, все-таки успел уклониться от блеснувшего лезвия. Противник его оказался чертовски опытным: в сером балахоне, с капюшоном, закрывающим лицо, он совершенно растворялся в предрассветной дымке. Ланс едва успевал уклоняться, о контратаке и думать не приходилось. К тому же, из оружия у Лайтмена остались лишь два армейских ножа. Да и те он не успел бы вытащить.
Незнакомец вертелся, как смерч. Он сыпал сёрикенами и иглами, возникал то сбоку, то за спиной. Лайт взмок, но зато эта встряска полностью привела его в себя: мозг, наконец, заработал на полную катушку, а его владелец начал понимать стратегию незнакомца. Ах, как пожалел тогда Лайтмен об утрате набитой оружием куртки!
Сосредоточившись, Ланс сумел-таки перехватить в воздухе несколько металлических штучек. Тень замерла. Тень! Точно, был один парень, закончивший пару лет назад школу СКР, который получил-таки квалификационное звание «Тень». Ох, и редко присваивали такую квалификацию! Звали парня Энджел. Энджел Гувер. Вернее, его кличка была Эджел Гувер. Бес знает, как в детстве назвала его мама. Настоящее имя оставлял едва ли один из десяти агентов. Ланс, Эд и Марсик именно потому в своё время и не стали менять имена — все меняли.
— Энджел! — окликнул Ланс, ловя ментальный отзыв. — Остынь, псих, мы уже выяснили отношения с Булли и, кажется, расстались, наконец… Тень замерла. Она не отвечала, но и не двигалась.
— Энджел, вали от сюда, — продолжал Ланс, стараясь быть убедительным. — Ты слишком близко от дома Хозяина. Лучше беги, пока не поздно.
— А почему ты думаешь, что не поздно? — прозвучал знакомый голос.
Кто-то шагнул к ним из темноты, прямо из-за спины агента-тени. Энджел метнулся в сторону и попал прямо в объятия Хозяина, которому ничего не стоило находиться в двух местах одновременно.
Хозяин наложил на него лапы, не позволяя дотянуться до оружия, и кивком поздоровался с Лансом. Энджел замер в какой-то неестественной позе, похоже прикосновение парализовало его.
Лайтмен вздохнул и закусил губу, ему было жалко парня. Потом он вспомнил, что опоздал, и опустил глаза, решив проверить стерильность обуви.
— Вышел встретить? — пробормотал он, изучая внешний вид ботинок. Безобразные были ботинки, если подумать о моде.
— Ага. Пошли домой.
— Ты сердишься? — спросил Ланс, ему вдруг почему-то стало легко, несмотря на неприятный остаток ночи впереди. Наверное, потому что эта длинная ночь всё таки кончалась.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы я сердился? — чуть двинул плечами Хозяин.
— По-моему, всегда, — сказал Ланс.
Хозяин тщательно старался изничтожить прорезающуюся улыбку. Его нижняя губа предательски вздрагивала. Энджела он практически тащил, но, похоже, не находил его слишком тяжелым: — Значит, я злой и страшный?
— Точно, — поддакнул Ланс. — И младенцев жрёшь.
— Ой, как давно мне этого не говорили, — обрадовался Всеволод. «Черт, — подумал Ланс, — Мы, кажется, можем общаться друг с другом».
— Может, скажешь, что мне будет за опоздание? — спросил он. — А то я уже извелся прямо.
— Ты — извелся? Ай да железный Ланс!
— Я — железный? — возмутился Лайтмен. — Это Ментен железный, а я мягкий и пушистый.
— Ничего себе — пушистый. — Севка встряхнул Энджела. — Вон как парня уработал — мокрый весь.
— Да? — удивился Ланс. — Я тоже мокрый.
— Ваш парень-то?
— Наш. Недавно выпустился. Зачем он тебе?
— А черт его знает… Убил бы, да возраст не позволяет. Мы же детей живьём едим, убивать — не убиваем… Придётся домой тащить. Я бы отпустил, но тут у меня люди ходят… Нормальные. Они даже в книжках не читали, что вот такое вот…можно из ребенка сотворить. Хлопот, правда, будет не меньше, чем с тобой.
— А что ты хочешь, три плановых психоброботки и, может, кое-что еще…
— Так, — притормозил Севка. — Я не понял, ты куда мотался вообще? — он вроде как рассердился, но тон оставался шутливым.
— Ну, не дави, начальник, в натуре, где был — там нету, — рассмеялся Лайт.
— А ежели я тебя выдеру?
— Ой, — испугался Лайтмен. — Может, я больше не буду, а?
— Не будешь. В ближайшие пять минут, — фыркнул Хозяин и потащил Энджела дальше.
Они вошли. В доме, как всегда, все дышало тишиной и покоем. Звуко- и психозоляция тут были отменные.
В кабинете В. С. отпустил Энджела, придержав его за плащ. Как и предполагалось, парень метнулся в угол, а оставшийся в руках плащ Хозяин повесил возле двери.
Энджел был почти также худ, как Лайтмен, бледен, коротко острижен, словно после болезни. Хозяин посмотрел на него оценивающе, извлек откуда-то яблоко и бросил ему. Тот машинально поймал, не понимая, чего от него хотят. Яблоко он поймал с трудом, конечности видимо еще плохо слушались его.