С первых же дней мы бурно протестовали против такого обращения с нами и требовали, чтоб нас вернули в родную нашу Страну Советов. Но наши требования оставались без ответа. Тогда мы решили бежать, сплели верёвочную лестницу, стали перелезать через стену крепости, в которой нас держат. За нами была устроена вооружённая погоня. Петю Вихорева убили, а Беллу Гуревич и Стасика Ястржембского тяжело ранили.
Нас водворили обратно в тюрьму, а вчера нам сообщили, что нас отправляют во Францию. Там, в городе Бордо, нас должны поместить в колонию, в которой из нас хотят вырастить рабов капитала…»
Митя достал стёклышко, очинил карандаш поострее и продолжал писать под диктовку ребят:
«Мы заявляем, что не желаем ехать в страну, правители которой ведут войну против Советской России. Это они виноваты в том, что наши родители, сёстры, братья и десятки миллионов советских людей голодают, гибнут на фронтах, умирают от холода, голода и болезней. И мы требуем, чтоб нас не медленно вернули на родину. Не думайте, что, раз мы дети, мы ничего не знаем и не понимаем. Мы знаем и понимаем всё! Долой капиталистов! Да здравствует Советская Россия! Да здравствует товарищ Ленин! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Так благодаря письму, написанному этим карандашом, американский народ узнал о русских детях, которых насильственно увезли в Соединённые Штаты Америки и превратили в узников капитала. В американских газетах того времени этих детей называли детьми революции. Американцы восхищались самостоятельностью и твёрдостью русских детей, и правительство Соединённых Штатов вынуждено было вернуть их на родину.
А вместе с детьми из далёкой Америки через весь Атлантический океан, через Северное и Балтийское моря приплыл в Советскую Россию и знакомый нам карандаш. И моя двоюродная сестричка Ася, которая была в числе этих детей, подарила его мне.
В то время, когда пароход с детьми бороздил морские волны, на других пароходах везли в Советскую Россию мешки и ящики с карандашами, перьями, тетрадями. Два миллиона перьев! Полтора миллиона карандашей!! Больше миллиона тетрадей!!!
Все эти подарки собрали на свои последние трудовые гроши американские рабочие, их жёны и дети.
В письмах советским детям они писали:
«Мы уверены, что эти карандаши будут использованы детьми России, чтобы научиться стойко и преданно бороться за независимость и счастье рабочей России».
…Вот какую историю мог бы рассказать старый карандаш, который хранится в моём письменном столе.
ТРИНАДЦАТАЯ ХРАБРОСТЬ ДЖОНА РИДА
Был на свете такой замечательный человек — Джон Рид. Его жизнь была необыкновенной. Он родился в захолустном городе на Дальнем Западе США, но объездил весь мир. Он был выходцем из богатой аристократической семьи, но порвал со своим классом и сражался в рядах мексиканских крестьян, американских рабочих, был пламенным борцом за дело победы русской революции. Судьба, казалось, предназначала его к тому, чтобы он стал преуспевающим богачом, адвокатом, буржуазным политиком или же отрешённым от жизни поэтом. А он сделался мятежником, революционером, одним из основателей Коммунистической партии США, певцом народных восстаний. Он сидел в американских, французских, русских, финских тюрьмах, не раз смотрел в глаза смерти, чудом уходил от расстрела. В 1917 году, когда в России было свергнуто самодержавие, поехал в революционный Петроград, был свидетелем и участником Великой Октябрьской революции. Он встретил её с восторгом и написал книгу «Десять дней, которые потрясли мир», поныне остающуюся самым волнующим рассказом о великих днях Октября.
Такую жизнь мог прожить только человек с мужественным сердцем, сильной волей и крепким телом. Но Джон Рид перенёс в детстве тяжёлую болезнь и рос слабым, хрупким мальчиком. Хуже того: однажды, когда ребята из его класса подрались с ним, он с ужасом почувствовал, что он — трус!
И он решил переломить себя, победить свою трусость, стать настоящим человеком, таким, как его храбрый, бесстрашный дядя Рэй. Джон знал, что храбрость — качество, которого дядя Рэй прежде всего требует от человека. И не одна храбрость, а целая дюжина. Не раз Джон слышал от дяди Рэя перечисление этой «дюжины храбростей».
Первая храбрость — помнить, что достойная смерть лучше недостойной жизни.
Вторая храбрость — бесстрашно смотреть в глаза врагу, человек ли он или животное.
Третья храбрость — когда видишь, что целятся в друга, подставить под пулю собственное сердце.