4. Ускорить составление и высылку в лагеря положения МВД о советах актива заключенных.
5. Ускорить разработку проектов и отпуск средств и материальных фондов на строительство помещений для личных свиданий и спортивных городков на каждом лагпункте, согласно новому положению о содержании заключенных.
6. Незамедлительно выделить и отгрузить 6000 кв. метров оконного стекла и 3500 пог. метров электрического шнура, необходимых для окончания подготовки лагеря к зиме.
7. Разрешить вопрос отпуска заключенным обмундирования и постельных принадлежностей за наличный расчет (для желающих), это мероприятие обеспечит сохранность и более продолжительные сроки носки одежды и обуви заключенным.
8. Ускорить выделение и отгрузку материалов для строительства Центрального следственного изолятора, перечисленных в шифртелеграмме Вятлага № 68 от 21 сентября 1954 года.
Для обеспечения успешного выполнения производственного плана 4-го квартала 1954 года и 1-го квартала 1955 года выделить Вятлагу:
Узкоколейных паровозов для Нырмычской УЖД — 2 штуки
— " — " — "- Вислянской УЖД — 3 — " -
— " — мотовозов — 4 — " -
— " — рельсов (ускорить отгрузку) — 750 тонн
Дизельных электростанций по 200 кв — 2 штуки
Пильного кабеля — 20 километров
Преобразователей частоты тока — 15 штук
Трансформаторов 10/0,4 мощн. 20–50 квт — 10 штук
Алюминиевого провода А-16 (натур. вес) — 3 тонны
Провода Ж-35 — 30 тонн
Изоляторов ША-10 — 3000 штук
Для перевозки заключенных на объекты работ и обратно, в целях сокращения времени на пеший проход, удлинения рабочего дня и интенсификации труда:
Автомобилей или автобусов — 30 штук
Крытых вагонов широкой колеи — 15 штук
Крытых вагонов узкой колеи — 15 штук
Для обеспечения плана капитального строительства ускорить отгрузку занаряженного 92 тонны цемента.
9. Обязать ГУВС занарядить и отгрузить лагерю недостающее для зимнего обеспечения контингента вещдовольствие: шапок 5000 шт., полупальто ватных 3000 штук, телогреек ватных 4000 штук, нательного белья 10 тыс. пар и портянок зимних 20000 пар.
А также выделить и ускорить отгрузку в 4-м квартале 1954 г. дополнительных торговых фондов для заключенных: мяса 30 тонн, консервов мясных 100 туб, колбасных изделий 30 тонн, масла животного 15 тонн, сахара 50 тонн, кондитерских изделий 40 тонн, сыра 10 тонн.
Промтоваров: х/б костюмов и сорочек верхних на 500 тыс. руб., трикотажных изделий на 150 тыс. руб., носков мужских на 50 тыс. рублей, сапог кирзовых 10000 пар, ботинок 5000 пар…
[30.09.1954 г.]
Глава VII. "Оттепель" в лесном лагере
Лагерь — отрицательный опыт, отрицательная школа, растление для всех — для начальников и заключенных, конвоиров и зрителей, прохожих и читателей беллетристики.
Одна из глобальных проблем, "ребром" вставшая перед постсталинским советским руководством, — дальнейшая судьба политзаключенных. После смерти "Вождя и Учителя" в первую очередь освободили и реабилитировали отдельных конкретных (знаменитых и именитых) политиков, хозяйственников, военных, деятелей науки и культуры, их жен и детей (тех, чьи родственники имели доступ в Кремль), а также лиц, осужденных группами по широко известным делам: "врачей", "неомарксистов" и так далее. А вот что делать с основной массой "болтунов" и "контрреволюционеров" ("пятьдесят восьмой статьей") — этого не знал никто и в 1954 году, и позднее — вплоть до 1956 года.
Нужна была гигантская антисталинская "подвижка" Хрущева на XX съезде КПСС, чтобы массовая амнистия и реабилитация политзаключенных "разгрузила" ГУЛАГ, "опустошила" его от наиболее работоспособной части лагнаселения, на плечах которой в основном держалось "выполнение производственной программы". Созданные после XX партсъезда комиссии Президиума Верховного Совета СССР, приезжавшие прямо в лагеря, в считанные недели рассмотрели дела многих тысяч политзаключенных.
Делалось это по-советски — формально: человека вызывали на заседание комиссии и после пятиминутной беседы освобождали. Прежде списками и огульно "осуждали" (приговаривали к ссылке, лагерям, расстрелу), теперь так же поспешно амнистировали. И то, и другое совершалось "тройками": раньше — при НКВД, теперь — при Президиуме Верховного Совета (правда, в последнем случае бюрократический "маховик" крутился в обратную сторону)…
Таких массовых амнистий "политическим" на протяжении второй половины 1950-х годов было несколько, но большинству очевидцев особенно запала в память амнистия 1957 года.
Вспоминает один из сотрудников (офицеров) Вятлага той поры:
"…При амнистии в 1957 году каждого зэка рассматривала комиссия из представителей областной администрации и облпрокуратуры. Почти все осужденные были освобождены, даже награжденные немецкими орденами и медалями. И лишь единицы были этапированы в Мордовскую АССР для дальнейшего отбывания наказания…"
Другой очевидец (бывший заключенный) "интерпретирует" эти события по-своему — с ноткой понятной зависти и некоторого недоброжелательства к "политическим", именуя их "фашистами":
"…К зиме 1956–1957 годов по "зоне" пошли слухи (а их всегда там было и есть "навалом") о приезде комиссии Верховного Совета СССР или РСФСР.
Еще в 1955 году канцлер Германии, так называемой ФРГ, Аденауэр приехал в Москву и договорился о вывозе из советских лагерей не только военнопленных немцев, но и военных преступников, осужденных за содеянные преступления и злодеяния на временно оккупированных территориях СССР.
Кажется, 15 сентября 1956 года вышел Указ об амнистии всем немцам и их пособникам из населения нашей страны (полицаям, бургомистрам, старостам и т. д.). Среди "фашистов" местной "зоны" таких было немало…
И вот комиссия прибыла зимой. Политзаключенных вызывали по спискам за "зону". Помню, говорили, что в комиссии был первый секретарь Кировского обкома Пчеляков, секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР Смирнов и другие. Возвращаясь с такого приема, "фашисты" были удивлены тем, что главной целью комиссии было признание вины по приговору ОСО ("особого совещания при НКВД СССР" — В.Б.), трибуналов и других. Если заключенный не отрицал вины, то комиссия выносила вердикт: "Домой!", а если вина отрицалась заключенным, то ему говорили: "Идите, подумайте. Мы вызовем Вас" (обращались только на "Вы")…"
Вероятно, очевидцы (за давностью лет) несколько ошибаются в хронологии и относят к 1957 году события более поздние — 1959 года: лагерь, как мы уже говорили, всегда представлял собой одно "большое ухо", так что информация здесь в многократном ее пересказе мифологизировалась и видоизменялась самым причудливым образом…
И все же главной "помиловкой" для политзаключенных, порядком "обезлюдившей" Вятлаг, "вычистившей" из него "контрреволюционеров" и "фашистов", явилась амнистия, объявленная Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1959 года. После работы комиссий (в соответствии с этим Указом) в лагере практически не осталось политзаключенных.
В 1959 году из Вятлага всего освобождены 8.618 человек — более трети лагнаселения. Отметим, что некоторая часть заключенных, осужденных по "политическим" статьям, принадлежала и к "уголовному миру": за нападения на сотрудников лагеря, побеги, "уклонение от работы" и т. п. им в 1940-е годы могли инкриминировать "контрреволюционный террор", "саботаж" с последующим повторным осуждением по "тяжелым" (8-му и 14-му) пунктам 58-й статьи УК. Тем не менее, после амнистии в "зонах" лагеря остались (в основном) "уголовно-бандитствующие элементы", "бытовики" и "хулиганы"…
В связи с этим на XV-й партконференции Вятлага (декабрь 1959 года) с понятной тревогой отмечалось: "…После работы комиссий по исполнению этого (от 14 августа 1959 года — В.Б.) Указа в лагере останется наиболее тяжелый контингент…" Пришлось даже сократить (полностью ликвидировать) несколько опустевших лагпунктов. Правда, нет худа без добра: личным составом ликвидированных лагпунктов "доукомплектовали" оставшиеся подразделения…