Зара испуганно посмотрела на разворачивающуюся в нескольких шагах битву и метнула в нашу сторону комочки. Павел успел в грандиозном прыжке отбить пять из них, и они улетели в бегущие волны реки. А один почти долетел до нас и упал на землю.
Я подошел понюхать, как он тут же начал расти, увеличиваясь на глазах в один большой ком. Зимор ударил по нему секирой, пытаясь отправить его вслед за другими в воду, но он не сдвинулся с места. Да и в воде что-то забурлило, выпуская на поверхность большие мутные пузыри. Мы на всякий случай отодвинулись подальше от этой растущей фигни.
Павел же продолжал сражаться с тенями, но битва была недолгой. Уставшие и побитые бойцы в черных латах вскоре были раскиданы по всей поляне с разными степенями повреждения.
– Не так уж хороши твои бойцы, братишка, – хохотнул Кан, Гарион зло цыкнул на него.
Назревающий ком раскрылся цветком, только вместо очаровательного соцветия в полный рост поднялся величественный лев. Он был похож на Елагинских львов, такой же пышущий силой и мощью. Только те из мрамора, а этот сотворен из земли, и на месте зубов и когтей блестели отполированные временем корешки. Не хотелось проверять их остроту на себе… ну очень не хотелось. Там, где должна распускаться грива, росли заостренные перья осоки, уже знакомые мне своей беспринципностью и остротой. Пробовали – знаем. Глаза же блестели как два камушка, поворачиваясь и обозревая свое окружение. Затем он открыл пасть и издал громовой рык, заставивший всех отшатнуться.
Из воды выходили его подобия, но то были пародии на нашего льва. Словно их слепили из пластилина и оставили на жарком солнце. Грязь стекала с них, уносила плоть и осоку, даже камушки, заменяющие глаза, вскоре выпали, вслед за оторвавшимися когтями и впечатляющего размера зубками. С каждым шагом раздавалось хлюпание и шмякание, какое раздается при стирании вручную на старой ребристой доске. После четырех шагов их лапы подогнулись, и они рухнули на землю, вызвав небольшое землетрясение. Пять куч мелко дрожащей грязи осталось от некогда грозных созданий.
Зара что-то злобно прошипела и погрозила Павлу сухоньким кулачком. Тот не замечал ее поползновений, как зачарованный стоя в нескольких метрах от потягивающегося здоровенного льва. Крупные капли пота катились по Пашкиному лбу, слипшиеся волосы лезли в глаза, руки отчетливо дрожали от усталости.
– Убей их! Убей всех! Первого убей мальчишку! – визгливо прокричала Зара. Гарион снисходительно усмехнулся на ее излияния.
Да-а, растрепанная и раскрасневшаяся она мало походила на ту милую старушку, которая так по-доброму напутствовала нас в начале путешествия.
Лев вперил свои камешки в Павла и прыгнул без предупреждения. Павел инстинктивно пригнулся, но успел совладать с собой и ударить вверх мечом.
Длинный язык пламени пропорол брюхо летящего льва, однако длинная рана затянулась еще до того, как лев мягко приземлился на лапы. Он даже немного подрос во время полета. Лев оказался как раз перед орком, и тот рубанул огромной секирой ровно посередине его башки. Секира развалила голову надвое и застряла там, не причинив земляному чудовищу ни малейшего ущерба, поскольку лев мотнул головой, вырывая секиру из рук Зимора, и ударил в ответ. От этого удара орк покатился по земле, но тут же вскочил, придерживая правый бок и рыча не хуже льва. А тот не торопясь ударил лапой по секире, вырвал её из головы и повернулся к Павлу, выделив его главной целью. И снова лев вырос на несколько сантиметров.
Гномы, оттолкнулись от земли и подлетели в воздух как мячики, затем обрушились на земляное чудовище. Крохм оказался на загривке и начал пластать по голове льва, на которой быстро затягивалась рана от секиры. Спутники Крохма тоже принялись за дело, обтесывая тело по бокам, словно бревно для постройки. Но пласты земли, отрезанные от чудища падали на землю и тут же впитывались в нее, вырастая снова на голове и боках. Похоже, что льву надоели копошащиеся на его теле блохи, и он несколькими ударами хвоста сбил всех троих на землю.
Крохм полетел вверх тормашками, но не выпустил топора из рук, и, поднявшись, снова кинулся ко льву, который медленно шел к Павлу, увеличиваясь и подрастая на глазах. Чем больше его колотили, тем выше и здоровее он становился. Зимор тоже подхватил валяющуюся на земле секиру и кинулся на чудовище. Увернувшись от хлещущего по бокам хвоста, он удачным ударом отрубил львиную красу и откинул ее в сторону. Затем начал бить по задним лапам, отсекая и откидывая крупные комья земли. Крохм же в это время колотил по передним, готовый в любое мгновение отскочить в сторону.
Но все усилия пропали втуне – лапы снова отрастали, словно хвост у ящерицы. Кстати о хвосте – никто не заметил, что откинутый в сторону хвост упал кончиком в воду. Вот этого-то кончика я и не досчитался, когда хвост у льва снова вырос. Об этом я незамедлительно сообщил Павлу. Он кинул взгляд на невозмутимо приближающегося льва, затем на кучки грязи, оставшиеся от его сородичей по слюне, и громко скомандовал:
– Поливайте его водой, он тоже развалится, как и остальные!!!
Бывшие узники тут же рванули к воде, но плеть Гариона, просвистев в воздухе и издав щелкающий звук, ударила в грудь самого резвого. Человек, перекувырнувшись в воздухе несколько раз, ударился о сосну и около часа не подавал признаков жизни. Остальные остановились как вкопанные, не торопясь разделить его участь. А Гарион вальяжно подошел к берегу реки и остановился там, поигрывая своей молнией.
Павел кинул туда взгляд и понял, что воды ему не дождаться, как умирающему от жажды в пустыне. А лев в это время решил покончить с копошащимися около его ног противниками. Он уже вырос вдвое, и по всей видимости не собирался останавливаться. Как только он поднял лапу, чтобы приласкать надоедливого гнома, Павел тут же прыгнул на него, в полете поворачивая луч на амулете.
На остолбеневшего льва обрушился целый водопад кристально чистой воды, даже небольшая радуга взвилась над осокой. Лев оглушающее взревел, сразу же забыв о гномах. Он начал метаться вправо и влево, кататься по земле, стараясь сбить поглощающую его воду, но та стекала с его боков вместе с грязью и снова устремлялась вверх. Земляное чудовище вертелось на месте, рычало, кидалось на разбегающихся людей, но тем не менее таяло на глазах. Все это продолжалось недолго, вскоре еще одна земляная куча украсила нашу милую полянку.
Зара снова позвала Заниссу, но та сделала вид, что ужасно занята пролетевшей птичкой и умчалась в лес.
«Спасибо тебе, моя кошечка!» – крикнул я вслед. «Спасибо не смыкает зубы на загривке! Готовься к оплате, мой котик!» – мурлыкнула она в ответ. Ну чего не сделаешь ради друзей?
Павел встал над кучей грязи, которая совсем недавно была устрашающим львом. Его руки ходили ходуном от усталости, ноги подгибались, а взгляд стал блуждающим, словно он опять хлебнул из бутылки остатки отцовского гуляния. «Ты как, Павел? Еще один враг остался, сможешь выдержать?» – спросил я его, пока гномы, очухавшиеся после ударов льва, натирали его лечебной мазью. «А у меня есть выбор?» – устало передал он в ответ.
Да, выбора действительно не было, поскольку Гарион начал приближаться к нам, волоча по земле свой потрескивающий кнут. Несколько отчаянных храбрецов из числа бывших узников Башни Безмолвия заслонили своей грудью тяжело дышащего Павла. Напрасно, несколько ударов кнута очистили путь.
– Отойдите все, это наши разборки! – прохрипел Павел и оттолкнул союзников прочь, встав перед приближающимся волшебником в полный рост.
Глава 19
– Отдай амулет, мальчишка, и проваливай прочь! Ты и так испортил мне все, что можно. Отдай амулет!!! – грозно прорычал Гарион, остановившись почти вплотную к моему другу.