«А как ты предстанешь в таком виде перед родителями? Ты же старше их в два раза!» – я подошел и потерся о Пашкину руку. Он в ответ погладил меня по голове, из груди невольно вырвалось урчание. Я только сейчас понял, кого только что не лишился…
– Кешка, я многому научился за это время – мы вернемся в то же место такими же, как были. Единственно, что я тогда потеряю многие свои способности, но это ничто по сравнению с возвращением домой. Если хочешь, я сотру твою память о происшедшем, чтобы приключения не снились по ночам, – Павел почесал меня за ухом, и капелька слюны сама вырвалась из моей пасти.
«Да ни за какие котлеты!!! Даже не смей!!! Это самое яркое приключение за всю мою жизнь, а ты хочешь его удалить! Нет, я хочу все помнить, может, даже расскажу своим подружкам!» – я даже подпрыгнул от возмущения.
Павел рассмеялся на это, подхватил меня на руки и несколько раз подбросил. Не могу сказать, что это мне очень понравилось.
– Хорошо, тогда отправляемся! Не могу с собой взять амулет – он слишком опасен для обоих миров. Прыгай ко мне на плечо, и поплывем на середину реки, там я и поверну луч. Амулет распадется со временем, а до водолазов тут долго не додумаются. Не могу никому его доверить – очень большой соблазн поруководить. Поэтому поступим так! Прыгай и держись крепче! – Павел закинул меня на плечо, довольно оскалился и пошел в сторону воды. По реке струилась серебряная лунная дорожке в окружении глянцево-черной воды.
Вода приняла нас как родных, словно только и ждала нашего погружения. Мы поплыли по лунной дорожке, рассекая ее пополам и пуская лунные отблески в разные стороны. Мы начали повторять путь плота, и невольно подкралась мыслишка – не жахнет ли нас заклятье Гариона. Я крепко прижимался к Павлу, держал нос на поверхности и изредка отфыркивался, когда вода накрывала меня с головой.
Я оглянулся через плечо на удаляющийся берег, и что-то вроде грусти слегка коснулось моей души. Увижу ли я эту землю еще раз или нет – неизвестно, но память о ней навсегда останется со мной. Павел тоже оборачивался, и в его глазах я видел какую-то тягучую тоску. Оно и понятно – прожить столько времени здесь и не печалиться о расставании.
Мой друг перестал взмахивать руками и остановился, удерживаясь на волнах. Он еще раз посмотрел на темную полоску вдалеке и достал с груди амулет, вынув его из прорези балахона. Потом он повернул свое обезображенное лицо ко мне и ободряюще подмигнул, затем повернул луч на амулете.
Внимание!
Игрок совершает выход из Игры.
Всего доброго, игрок и пет.
Последнее, что я увидел – блеск луны на поверхности амулета. С него на меня смотрело мое собственное отражение, высеченное из камня. Павел действительно скучал по мне.
Глава 21
– Ну и где вас носит? Пошли в туалет и оба пропали. Павел, может ты курил? А ну, дыхни! – великолепный голос Маргариты Павловны я не спутаю ни с каким другим, хотя и прошла, казалось, целая вечность.
Я открыл глаза и обнаружил себя на Пашкиных руках. На руках молодого, полного сил и нерастраченной энергии Пашки!!! В новеньком джинсовом костюмчике, прилизанный и опрятный, он опустил меня на лавку к сумкам.
– Мама, там была очередь, вот и пришлось ждать. Да не курил я, не обнюхивай. Мы честно в туалет ходили, – Павел невинно улыбнулся Маргарите Павловне.
Поезд двигался и за окном мелькал зеленый лес, изредка перемежающийся просеками и каланчами телеграфных столбов. В купе не было Кана-Железера, не пахло лошадьми и степью, лишь витал запах нагретого дерматина, пластмассы и немного солидола. Моя семья спокойно ехала отдыхать, будто ничего и не было. Я даже спрыгнул на пол и выглянул в коридор – не шествует ли там дядька в желтом балахоне, и чуть не поплатился за это, Павел как раз закрывал дверь и едва не прищемил мне голову.
«Эй, Павел, смотреть же нужно, что делаешь!» – воскликнул я в ответ на его небрежное ко мне отношение.
А эта бесчувственная личность, даже не заметила моих движений, подошла к своей сумке и начала там копаться. Скоро в его руках оказалась ручная игровая приставка «Sony».
«Павел! Эй, ты чего? Прикалываешься, что ли? Давай заканчивай!!!» – я смотрел во все глаза на играющего Павла.
– Мам, а дай Кешке чего-нибудь поесть, а то он так жалостливо на меня смотрит, – оторвался «великий Корень» от своей игрушки.
– Да и я бы поесть не отказался, на кого мне жалостливо посмотреть? – Семен Алексеевич кокетливо подтолкнул жену в бочок.
– Ну что ж, Семен, достань тогда из сумки. Да не из этой, из зеленой, ага! Бегом мыть руки, а я пока накрою! – скомандовала Маргарита Павловна, и мужчины потопали по коридору в сторону уборной, а я остался смотреть за приготовлениями.
Когда же они вернулись, на столе лежали две упитанные курицы, вареные картошка и яйца, зелень и минералка – стандартный набор путешествующего поездом. Мне досталась куриная ножка с румяной корочкой и застывшими каплями жира. С ним я и спрыгнул на пол, а когда оторвал кусок и почувствовал, как по всему телу разливается волна неги и удовольствия, то мой взгляд упал под Пашкину полку.
Я чуть не подавился корочкой и закашлялся – у самой стенки лежал кинжал с рукояткой в виде змеи кусающей шар. Она наблюдала за мной полными ярости рубиновыми глазками, и ее взгляд не предвещал ничего хорошего.
Я зажмурился, и вновь открыл глаза – кинжала не было. Показалось, наверно. Мой взгляд перехватил Павел, улыбнулся и ободряюще подмигнул.
– Под такой обед неплохо бы и пропустить по маленькой? – закинул удочку Семен Алексеевич.
– Что-о? Опять? Вот сейчас... – кулак вознесся над взъерошенной головой.
– Мама, перестань! Насилие не метод воздействия, можно всегда договориться. Пап, побереги себя, алкоголь убивает мозг и разъедает печень, – спокойный Пашкин голос остановил взмах.
Родители застыли от удивления, даже у меня из пасти выпал кусок курицы.
– Паш, ты это серьезно? – спросила Маргарита Павловна, так и застыв с поднятым кулаком. – Матери указывать?
– Мам, я не указываю. Вы же любите друг друга, зачем же ссориться и ругаться? Папа, отдаю тебе выпавшую по дороге зажигалку. Сам клятвенно заверяю вас, что не буду никогда не пить и не курить. Однако прошу и вас тоже поклясться – никогда не ругаться, какие бы беды не навалились на нас! – Пашкины слова звучали в унисон стучащим колесам, впечатывая каждое слово в головы родителей.
Отец с матерью во все глаза смотрели на сына, который спокойно взял себе краюху хлеба. Таких слов они ожидали от него гораздо меньше, чем прилета танцующих «Цыганочку» инопланетян. Если бы я не прошел с ним такое долгое путешествие, то срочно бы вызвал «Скорую» и нескольких дюжих санитаров с немодной рубашкой.
– Ну, клянусь, хотя и слишком пафосно звучит, – протянул Семен Алексеевич.
– И я клянусь, Пашенька! Никогда больше не повышу голос на вас, родные, – У Маргариты Павловны прокатилась слезинка.
Даже я поклялся, правда, меня никто не понял, но главное что внес свою лепту. Павел взял на руки и подсел к родителям на полку. Семен Алексеевич обнял его с одной стороны, а Маргарита Павловна с другой. Так мы и сидели, слушали стук колес и смотрели за проплывающие за окном пейзажи.
Глава 22
– С этим получилось, ты молодец!
– В этот раз я старался, ох крепкий же орешек попался.
– Хорошо, не расслабляйся, делаем так и дальше.
– Ага, кто следующий?
– Видишь, девчоночка кидает камни в собаку?
– Девчонка? Думаешь, выдержит?
– Главное правильно подвести, забираем обоих.
– Хорошо! Итак – начали.
Старичок шаркающей походкой двинулся в сторону бросающей камни девочки.