Джон замолчал и, встав, достал письма. Лоуренс была в шоке, от того, что ее бывший мужчина, позволил себе рыться в её личных вещах.
— Да, как ты смеешь!
Она грозно сжала кулаки, готовая наброситься на него тот час.
— Как смею я? — Тайер, зло, щурясь, пристально смотрел на Габриель. — Значит вот, какая у вас была дружба. А кем был я? Рогоносцем?
Она вздохнула:
— Нет. Ты ошибаешься. Все не так.
— Не так?! — он швырнул в нее письма. — Не так? Ты меня держишь за идиота?! Сколько лет это длится? Ты знала его еще ДО моего появления! Я просил прекратить эту переписку, когда мы были вместе, но ты твердила, что никогда от него не откажешься. Что он только друг, и я не имею права просить о подобном. А суть-то была не в этом, да?
Габи закусила нижнюю губу и закрыла глаза в момент, когда в нее полетели письма. Бумага ударилась ей о грудь и разлетелась по полу.
— Я объясню.
— Заткнись! Ни слова больше!
Тайер стремительно покинул её квартиру, громко хлопнув дверью. Лоуренс, ощутив прилив усталости, оперлась ладонью о стену. И только, спустя какое-то время и переведя дух, закрыла дверь на замок и вернулась, чтобы убрать письма на место.
Неделю спустя, Габриель должна была встретиться с подругами в центре, в кафе, и обсудить предстоящую свадьбу Элизабет. Чуть опаздывая, она спешила по улице, жалея, что отказалась, чтобы её подвезли. Несмотря на весну, под вечер все же было зябко. Мысленно ругая себя за то, что не оделась теплее, девушка, ежась, быстро шла по улице.
— Габи?
Услышала она позади себя. Обернувшись, Лоуренс увидела высокого, красивого и статного мужчину в форме. Сердце екнуло, и она замерла, не веря своим глазам.
— Крис?
« Господи, неужели это он?» — от этой внезапной догадки, ноги девушки сразу стали ватными, а сердце забилось настолько сильно, что вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Ладони вспотели. И она ощутила прилив страха и неуверенности в себе. Он улыбнулся. Казалось, он любовался ею.
— Да, это я.
Она облегченно вздохнула, сделав шаг к нему навстречу. Её лицо озарила улыбка. Сколько раз он, вот так вот, глядя на фото представлял, как она улыбается ему? Миллионы… А этот блеск любимых глаз и безграничное тепло в них? Здесь даже слова ни к чему. Вся она, все её чувства к нему были сейчас полны той нежности, что сквозила в ее глазах. Она любила его. Сердце Гамильтона сжалось. Её взгляд жадно скользил по чертам его лица. Она сама не заметила, как они оказались друг возле друга. Её пальцы нежно коснулись его небритого подбородка, и лишь тогда Кристофер тихо выдохнул, прикрыв глаза, боясь выдать свои чувства.
« Габи, любовь моя...» — думал он. Как же горели сейчас его пальцы, от желания прикоснуться к ней. Как сильно он хотел обнять её, но вместо этого, Гамильтон с безразличием произнес:
— У меня есть два дня. Если я заплачу тебе триста тысяч, ты готова провести их со мной и сделать все, что я захочу?
Он открыл глаза и посмотрел на Габриэль сверху вниз. Улыбка медленно сползла с её лица. Она непонимающе отшатнулась от него, словно получила пощечину.
— Ты хочешь...— она хотела добавить "купить меня", но в ее легких не хватило воздуха, чтобы это произнести.
Он вскинул брови и улыбнулся. Продолжая искусно играть свою роль дальше, не замечая, как от внутреннего крика отчаянья, сердце изнутри ломает ребра.
— Да брось, Габи. Я же знаю, что все твои письма, любовь и прочее, преследовали только одну цель,— мои деньги. Так почему бы мне не заплатить? Обычная сделка: я плачу, а ты даришь мне удовольствие.
— Замолчи!
По ее щекам потекли слезы, смазывая тушь и оставляя за собой грязные разводы. Она влепила ему звонкую пощечину, а Гамильтон даже не шелохнулся.
— Забери свои слова обратно! Слышишь?! ЗАБЕРИ!!! Я не продажная! Мне не нужны твои деньги!
— Почему нет? Тебе сложно поверить, в то, что я говорю сейчас, стоя перед тобой, но ты легко веришь каким-то письмам, написанным просто от скуки? Знаешь, сколько у меня таких, как ты?
— Нет, я не верю. Зачем ты так жестоко мне лжешь?
Она смотрела на него с таким отчаяньем, что Кристофер возненавидел себя еще больше.
— Значит, я зря приехал? Что же, тогда прощай. И не пиши мне больше. Ты мне наскучила.