О Гамильтоне в их семье решили больше не говорить. Габриель была не в силах совладать с внутренними эмоциями. И до тех пор, пока имя его из чьих-либо уст не перестало звучать, девушка постоянно испытывала глубокое чувство тоски от того, что все обернулось для них именно так, а не иначе. Она почти оправилась от событий с взрывом. Единственным напоминанием, которого были шрамы на её теле и живые цветы возле кафе. Сюда приходили родственники погибших, и просто люди, чтобы возложить цветы и поговорить с теми, чьи сердца навеки перестали биться возле этих стен.
Алекс Монтгомери больше не мог видеть, как страдает его друг и решил, на свой страх и риск, отправится на встречу с той, что лишила покоя Гамильтона.
— Я протягиваю белый флаг и примирительно машу им перед вами.— сказав так, Алекс подсел за столик уличного кафе к Лоуренс. Монтгомери невольно залюбовался девушкой.
— Вы?! — возмущенно воскликнула Габриель.
— Только прошу, не обливайте меня соком, Габи. Он липкий и сладкий. Не хочу, чтобы меня жалили осы, и я задохнулся, если мое лицо разнесет от аллергии как подушку.
— У меня нет настроения, выслушивать вас. Мы с Кристофером больше не общаемся, так что можете порадоваться и исчезнуть.— грубо произнесла она, вставая из-за столика. Монтгомери знал, он заслужил подобное приветствие.
— Послушайте, как раз об этом я и хочу поговорить. Прошу, дайте мне пять минут. Давайте прогуляемся?
Он сложил перед собой руки в молящей позе и состроил такую гримасу, что Лоуренс поняла, так просто он от нее не отстанет.
— Пять минут. Не больше.— Габриэль расплатилась и поднялась из-за столика.
— Отлично, Мисс! Позвольте вашу руку?
Монтгомери аккуратно взял её под руку, и они медленным шагом направились вдоль улицы. — Он не знает, что я здесь. И будет в ярости, если узнает, но я больше не могу смотреть на то, как он страдает. Все дело в том, что под волной эмоций после смерти почти всех наших товарищей, Кристофер подписал определенные бумаги, основное требование которых, – исключение каких либо отношений с женщинами. Его служба является секретной и может принести вред не только тебе. У Криса был выбор но, как патриот и офицер, согласившись, он выбрал такой путь. Оттолкнуть от себя, дать понять, что ты ему безразлична, вот, что он решил сделать.
Лоуренс остановилась нахмурившись.
— Тогда он трус. Раз не смог встретится со мной и сказать прямо, что выбор его пал не на меня, а на работу и, что это причина, по которой мы не можем быть вместе, не изничтожая во мне чувства, не создавая ситуацию, в которой я бы его ненавидела.
— Нет, Габриэль. Он не трус! А вы бы отпустили? Послушайте, вам ли не знать, что любовь пробуждает в нас такие сильные эмоции, что контролировать их, порой, бывает очень и очень сложно. Да, он ошибся. Выбрал неверную тактику, повел себя с вами жестоко. Но для него, на тот момент, это был единственный выход.
Габи не удивилась тому, что Алекс, встал на защиту друга. А знал ли он, через что она прошла за все эти месяцы? Алекс видел ситуацию лишь с одной стороны, но ведь всегда есть и другая.
— Знаете, порой даже те, кто связан одной судьбой, ломают все стремления вселенной соединить их. Они, раз за разом, убивают любую возможность дать жизни наконец-то сделать их счастливыми. Страх ли это перед совместным будущим, или страх за то, что, в итоге, все ожидания окажутся напрасными, а реальность покажет, насколько сильно она отличается от мечты и фантазии, я не знаю. Как ни крути, итог один: люди бегут от своего счастья в поисках чего-то более простого, более доступного. Кто – то обязательно сломается. Начнутся сомненья, и подливаемое масло в огонь лишь усугубит ситуацию, доведя до полного фиаско и точки, которая так часто заканчивалась многоточием …
— Вы ошибаетесь. Любовь — единственное, что пробуждает в нас именно человеческую сторону. Это то чувство, которое ни смотря на эмоции, способно вдохнуть в умирающего жизнь. Вдохнуть веру в потерянного во мраке душу. Прогоняя внутренних демонов. И если в вас есть это чувство, оставьте сомненья. Оставьте обиды, любите. Любите, пока бьется ваше сердце, ничего не бойтесь и никого не слушайте, кроме себя. Только вы знаете, что для вас важно и значимо. Только вы знаете, с кем хотите состариться. Так действуйте! Будьте выше всего и сильнее. У нас одна жизнь, иного не дано…— произнес Монтгомери, глядя на девушку.