Знаю я, никогда, нам прощенья не будет,
Мы виновны, что вызвали всполохи гроз,
От нас Родина даже отвернется, забудет,
И утонем мы все в этом море из слез.
Я проснусь — тишина, и не бьют пулеметы,
На листе излагаю простые слова,
Друг к словам сочинил этой музыки ноты,
Что б она по земле, среди нас поплыла.
----------
Кровавые даты в истории нашей,
Их было так много, и будут еще,
Отмечены кровью юности павшей,
Подставившей ноше тяжелой плечо.
Мне больно Вас видеть, безногих, безруких,
И вас, не увидевших утром рассвет,
Давайте афганцы, возьмемся за руки,
И здесь перед камнем дадим им обет.
Что мы не забудем всех тех, кто остался,
В горах за последней чертой,
И тех, кто упал там, и не поднялся,
«Тюльпанами» прибыл домой.
Мы слез не стыдимся, нам горько все видеть,
Я только прошу об одном,
Их светлую память сберечь, не обидеть,
Всех тех, кто сожжен был огнем.
-------
Я помню, как летел Ташкент — Кабул
Туда, где лишь свинцовый ветер дул,
Где ждали только смерть и кровь,
Как странно с ней рифмуется любовь,
А подо мною снег лежал в горах,
Он схож так с сединою на висках,
У молодых ребят, которым двадцать лет,
Шептали губы, «сохрани от бед»,
Чтобы увидеть снова высоту,
Чтобы остаться и не пересечь черту,
Чтобы вернуться к матери домой,
Чтобы остаться наконец собой.
И кто-то рваться в бой из них хотел,
А кто-то только чудом уцелел,
Прицел с земли наш самолет ведет,
Душманский «Стингер! наш прервал полет.
Раздался взрыв и грохот в синеве,
И камнем мы летим уже к земле,
Сам Бог нам не поможет, не спасет,
Коротким оказался тот полет.
Сержант Дмитрий Телефус
У Знамени части. Афган. 1985 год (из личного архива Дмитрия Телефус)
Пахнут порохом мои руки,
К телу липнет с тельняшкой пыль,
А тревоги услышишь звуки,
Понимаешь — война здесь быль.
Жадно губы целуют флягу,
И про дембель одни мечты,
Утешенье лишь план да брага,
И те письма, что пишешь ты.
Снова брать караван проклятый,
Вещь-мешок продавил хребет,
Все хреново — тогда лишь матом,
Но признаюсь, красив рассвет.
Полумесяц, мечеть в ней пенье,
Мне на храмах милей кресты,
Быть живым, вот одно стремленье,
Вера в то, что дождешься ты.
Все прошло, но все это вижу,
Крики гор до сих пор манят,
Мне б забыть, только память ближе,
Время лечит — не про меня,
Хуже то, я хочу вернуться,
Пусть на час, ну хотя б на миг,
Чтоб к тебе мой Афган коснуться,
Может так твой утихнет крик.
------
В тогда еще большой стране,
С гербом пшеничным на знаменах,
Жить довелось мальчишкой мне,
В СССРовских законах.
Был за окном социализм.
И мы учились, мы дружили.
Кто мир наш спас, разбив фашизм,
При этом, все же, не забыли.
Как по традиции, не раз,
Да, что там фильмы с кинопленок,
Живых героев звали в класс —
Для нас, мальчишек и девчонок.
С какою целью, для чего?
Патриотизма, воспитанья?
Но все мы ждали одного,
Дня, с ветеранами свиданья.
И вот тот день — он входит в класс,
В звон хрусталя звенят медали.
Душевный, трепетный экстаз,
Наш ветеран, кого так ждали!
Сев за учительским столом,
Он про войну завел беседу.
Что был под вражеским огнем,
Что добывал для нас Победу.
Как сапоги глотала грязь,
Как не вернулась в ночь разведка.
И часто пропадала связь,
И письма к ним ходили редко.
А я сидел, разинув рот,
Вот так бы мне — чтоб грудь в медалях,
Чтоб бил врагов мой пулемет!
Но нет войны, жизнь в мирных далях.
Не мог я знать, малец, о том,
Негаданно, да и нежданно —
По прИзыву покину дом
И окажусь в песках Афгана.
И сам узнаю о войне.
Ни понаслышке, ни рассказом,
Что с автоматом бегать мне
В горах чужих, пещерным лазом.