— Прощайте, Старпом… я не забуду вас. Пусть Егандал будет вам теплым домом.
* * *
1Алонская уха — Озеро Алона — самое большое озеро в Республике, место многих рыбных промыслов. Ну а уха по Алонски, соответственно уха из тамошней рыбы. Во всяком случае в первом приближении. В харчевне за настоящую алонскую уху с форелью придется отдать не меньше рубленого перье, а то и полновесный серебрянный.
2Альведрон — Пик на западной границе Лендала, одна из самых высоких гор в стране. Собственно в данном случае речь идет о его не тающей ледяной шапке, с которой, по абсурдному предположению волшебницы могли бы вести мороженное.
3Алтарский Сузаль — Загородная резиденция Алтарских королей, известная своей роскошью и пышностью.
4Гномы Гаарские — Тут речь идет о гномьем королевсве К югу от Лендала, соответсвенно на Севере Королевства Алтар. Уже много столетий эти гномы находяться под властью Короля Алтара, но ни раз и не два они бунтовали против него. Особенно имя под боком всего то в сотни киллометрах пример в виде Харлема — свободного гноьмего королевства в составе Третьей империи, скорее символе, а не цельной стране.
5Асса- сорт вина из Бахтир-Таль-Асы, — города на границе пустыни, в самом сердце Сапхонских равнин. Досоловно название города переводиться как «Город-Талика-Победителя наваждений». Так что выходит «Асса» буквально «Победитель наваждений» довольно ироничное имя для алкогольного напитка.
Древняя магия создала вокруг города «Зеленый пояс» — полоску лесов, что росли тут во времена Первой империи. Известна многочисленными пряностями, которыех не достать больше нигде на континенте, в том числе и вином. Подробнее смотри Историю приключений Шуса и Фамбера. Книга первая.
Ч4:Доля офицерская. Глава первая: Лето, солнце, лопата — прелестные летние деньки в окопе, вот бы лето не кончалось! Поесть бы только…
Часть четвертая: Доля офицерская. Привилегии? Новая форма? Любовь девиц? Ответственность за жизни людей! Но постойте, сержант, это ведь еще не офицер!
Глава первая: Лето, солнце, лопата — прелестные летние деньки в окопе, вот бы лето не кончалось! Поесть бы только…
— Ну и дрянь… — Альхер откашливался добрую минуту, и даже после этого во рту оставался мерзостный привкус, что называется, буд-то пес морской яйца отложил.
Господин сержант четвертого взвода попробовал раскурить трубку своего предшественника, но потерпел в сем начинании фиаско. Сам он сидел на земле метрах в дести за окопом, особо не опасаясь за свою жизнь. Все ж даже эльфийские луки не могут стрелять так далеко без магии, а магию вроде как, должен щит сдержать. С тех пор как его разбудили на самом рассвете прошло что-то около часа, может полтора, так что Эридана, споро взбиравшееся на небосклон, уже начинала пригревать. Что же до кровавого всадника, Ярарохона, то он уже клонился к закату на севере, в эту ночь всецело оправдав свою мрачную репутацию, хоть и был скрыт всю ночь плотной завесой дождевых туч.
Но за ночь тучи рассеялись и голубое небо обещало очередной день пекла. Очередной погожий денек, как буд-то этой ночью не случилось ничего существенного.
Ренинс рассказал как все было там же, над телом старпома.
По началу, по словам ефрейтора, все шло как по маслу. Ливень должен был заглушить их шаги, даже ветер дул с востока, так что если и были в лагере врага собаки, или еще какие беспокойные звери, и те не должны были почувствовать чужаков. Начавшаяся бомбардировка лишь укрепила уверенность разведчиков — значит враги, по крайней мере их маги, заняты делами поважнее их маленькой компании.
Да и само обследование подходов к горе казалось бы шло неплохо. Арти даже умудрился в этой темноте набросать небольшой планчик укреплений. Маги, что с них взять — они и в темноте, если надо, как кошки видят. Но уходить без языка не хотелось — когда еще представиться столь удачный шанс. Тем паче и оказия то подвернулась — одинокий часовой, приятель которого отошел в кусты, на его счастье не из лагеря а напротив, внутрь. Да и скрутить беднягу удалось так, что он не издал и звука, так что тут по началу тоже все шло неплохо. Но вот беда стоило его приятелю вернуться и не обнаружить сослуживца как он тут же, без промедления поднял тревогу. Из жезлов не стреляли. Один только луки кочевников. Тихо, лишь глухие удар стрел о листья, едва различимые в шуме дождя. Вот собственно и все. Первым подстрелили Хольда, парня из второго взвода, слишком близко к врагу, что бы пытаться его забрать. Потом стрела угодила в живот пленника, тащили то его на спине. Третья в плече самого Рениса, пытавшегося прикрыть их языка, а спустя еще с пару десятков метров в грудь пленника, как видно она его и прикончила.
Сержанта Злоба стрела настигла, когда они уже было расслабились, на самом выходе из леса, словно насмешка — знак того что будь такова воля стрелка он положил бы там каждого. Вел пыталась ставить щиты но все без толку — каждый из них разлетался становясь для стрел преградой не большей чем листья или паутинки.
Собственно за сим и всем. Сержант Коргин Злоб погиб даже не за медяк — за ратушу дырявую1, в назидание прочим крысам, которые попробуют прокрасться ночью в эту лесную крепость. И пусть прошла тысяча лет, но наследники крови Древних по прежнему чувствовали в лесу себя как дома.
После капитан спросил у Альхера имеет ли он возражения против своего повышения до сержанта вместо приставившегося. Тот возражений не имел, ведь и вправду больше некому.
— Ну а коль уж дело такое, сержант Корбат… полагаю он бы хотел оставить свои вещи тебе. Ты посмотри, вдруг что сгодиться? — похлопав Альхера по плечу напоследок прибавил господин Морхи, прежде чем отправиться по своим делам.
Кроме трубки покойного да кисета с табаком, Альхер забрал его короткую абордажную саблю, пару старинных ручных жезлов, с набором кристаллов для каждого, связку амулетов, таких же какая весела и у него на шее. Стрела перебила веревку но запутавшись в одежде, они так и остались при Коргине. И пусть ни один из них, ни Зерцало души от злой магии, ни Орех дымовик, а ведь он и мог ведь сгодиться, ни Глаз ясновидца, ни Вороний глаз и даже кровь дракона, так и не пригодились старому пирату в его последней войне, нельзя их было назвать совсем уж бесполезными.
Сапоги Альх даже и смотреть не стал — старые, едва ли ни как сам старик, латанные-перелатанные. Не говоря уж о том что нога Коргина оказалась куда меньше Альхеровой.
Еще было письмо. На обороте не стояло не адреса ни подписи. Лишь одно слово «Малому».
Альхер без спешки развернул его, решив все же не откладывать это дело на потом. Кто знает когда его самого настигнет вражья стрела. Война да любовь не любит ждать и давать вторые, третьи, десятые шансы.
«Альхер, если ты читаешь это письмо, должно быть я уже помер, ну или ты решил меня ограбить. Если это так все уши отдеру, но на тебя оно не похоже.
К слову о грабеже.
В правом сапоге, под стелькой спрятано три полновесных Лендальские большие кроны в левом одна двойная. В мешке кошелек с мелочью всякой. Да кое-что припасено у старины Хитреца Бола в том трактире, в который мы заходили. Ну притоне бандитском. Скажешь ему «Черная голова — кровавый глаз». Дальше разберешься.
Под Хупато, знаешь деревня рыбатская в Североприморской, у меня племянница живет, дочка сестры. Шер Альцгольт. В девичестве была. Сейчас должно быть уже за муж вышла, но ты попробуй найти. Половину ей отдашь, остальное себе бери. Тебе то деньги всяко нужны.
Трубку мою не кури. Нечего тебе на эту дрянь подсаживаться. Денег жрет, что пес морской, а толку — одни болячки. Лучше мастеру Грохни отдай. С остальным делай, что сочтешь нужным.