"Я прочь любовь гоню"
За спиной раздалось удовлетворенное хмыканье.
— Вот как? — спросил он.
Я оглянулась — он снова сидел на подоконнике и слегка улыбался.
— А почему?
Мысли скрипели у меня в голове, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь стоящее.
"Я прочь гоню любовь за острый страх потери", — написала я и почувствовала, как капелька пота скатилась на кончик носа.
— Дальше.
Я не знала. Ну, то есть, по логике вещей, сейчас должна была бы быть строчка с рифмой на слово "потери", но где ее взять? И вообще, что рифмуется с "потери"? Двери, звери, Мэри…
— Что за узость мышления? — раздалось из-за плеча. — Шире! Какие двери? При чем тут двери? Что ты вообще хочешь сказать?
Я пожала плечами и тут же в испуге оглянулась. Он ковырял что-то на оконном косяке.
"Не веря" — подумала я: "Я не люблю любить, потому что не верю в прочность и долговечность любви. Поэтому страх потери сильнее счастья, он причиняет боль, гораздо более сильную, чем радость обретения. Вот так, если препарировать".
— Уже лучше, — удовлетворенно ободрил меня гость. — Думай, думай!
Я задумалась. Желанное, да!.. Всеми желанное… Кроме мня… Только как это объяснить? Ну кто поверит в то, что вот она, любовь, на пороге, а я… Ох, как все это сложно!
"Любовь гоню… сама себе не верю,
Стучится в двери, только не хочу –
Рефреном счастью острый страх потери.
Мне этот крест снести не по плечу".
Да! Именно. Сердце заколотилось, подтверждая правду написанных слов. За спиной ни звука. В ужасе поворачиваюсь на табуретке. Гость по-прежнему на подоконнике. Чистит ногти правой руки ногтем указательного пальца левой. Ну ничего себе! Гость удивленно взглянул, недоуменно пожал плечами и продолжил чистку ногтей.
— Правильно?
— А ты как считаешь?
Блин. Помощничек. Я как-то по другому себе это представляла.
— А ты вообще смотришь на мир сквозь очки иллюзии… — опять ответил он на мои мысли. — Но, надо сказать, что это был главный повод. Если бы дела обстояли иначе, то и меня бы здесь не было.
Розовые очки… Да, мне все это говорят — ты смотришь сквозь розовые очки. А через какие смотреть, через черные что ли? Только, по-моему, я все же разучилась через них смотреть…
«Уже тонула я, до тла сгорая,
Я умирала, выжила едва.
Жива я, но теперь совсем другая –
Все чувства переплавлены в слова».
— Тебя носом ткнуть, или сама догадаешься?
Слезинка скатывается по носу, я ее смахиваю и смотрю на страницу. Тонула сгорая… Да, не фонтан… Тупизм. Как сказать по-другому? Десять минут в голове вообще сплошная пустота.
— Ну вот сейчас не грех и чайку хлебнуть, — говорит он.
— Что?
Встаю, наливаю себе чаю. Чайник уже слегка остыл, но в жару сильно горячего и не хочется. Потом спохватываюсь, наливаю вторую чашку. Ставлю на подоконник. Гость учтиво кивает. Голову дам на отсечение, что пить не будет, но кивает. Ладно. Не важно это все.
"Себя за дезертирство ненавижу", — вот хорошая строчка. "Но сквозь презрение к себе… понимание… как сказать понимание одним словом? И чтобы слово это было двухсложным с ударением на второй слог… Бред! При чем тут ударение! Как сказать, что презираю себя, но понимаю… чего я понимаю… ничего я не понимаю!
Встаю. Начинаю ходить по кухне. Гость следит за мной глазами.
— Ну подскажи! Любовь гоню… Сама себе не верю — стучится в двери, только не хочу! Я не люблю любить за острый страх потери, за то, что ноша мне не по плечу. Себя за дезертирство ненавижу! Но крест тяжелый, чую не снести! Прости, любовь, не приближайся, вижу, мне реку боли вновь не перейти?
— Снести-перейти, ненавижу-вижу… Шедевр, шедевр!
— А как?
— Как-то по-другому.
— Но крест тяжелый, чую — не снесу, прости, любовь, не подбирайся ближе, я не люблю, когда ты на носу…
На меня нападает приступ хохота. Я не знаю, что тут смешного, но мне дико смешно, я сотрясаюсь всем телом и вытираю выступившие слезы.
— Прости пожалуйста, я сейчас соберусь!
— Ничего, ничего, бывает. Ты успокойся. Зачем такие эмоции, ты ведь стихотворение пишешь, а не судьбу свою решаешь. Ничего важного, только рифмы…
Смех переворачивается в горле, и я поперхиваюсь.
— Рифмы?! Да ты вообще понимаешь, о чем я? Ты знаешь как это, когда… Что ты понимаешь вообще! Ты когда-нибудь распадался на до состояния пыли на полу? До одного единственного чувства — отчаяния? И единственного желания — не просыпаться, когда все-таки удается уснуть?