Ближе к двенадцати ночи, они уснули. Точнее, уснул один Джеймс. Дэв же провалился в забытьё. Он резко задумался о том, какой был бы вкус у человеческого мяса, если на него полили алкоголь?
Усмехнувшись, Дэв осторожно прижался к Джеймсу, обняв его. Старший брат тихо и нежно промычал. Не просыпаясь, он обнял младшего в ответ.
========== 11. ==========
Эта ночь для Джеймса была крайне тревожной.
Яркие кошмары были не редкостью для старшего брата, но вот увидеть это всё снова в такой обстановке…
Старший Конрад наивно верил в то, что всё это закончится. Его возлюбленный жив, одна из тварей-родителей мертва, он начинает ощущать себя любимым и даже важным, и не для кого-то, а для своего Дэва. Спустя столько ужасных лет. И казалось бы, всё налаживается. Но он снова видит те сцены из своего поистине страшного детства.
Его пропитанное злобой и отчаянием сердце бьётся невыносимо быстро, когда он вспоминает.
Этот ужасающий день был дождлив. Стоял сильный ветер. Чуть ли не буря. Эта мрачная картина блестяще передавала весь настрой Джеймса в тот момент.
Прошло много лет, но парень до сих пор слышал этот ветер, чувствовал эти ледяные капли дождя.
Эту боль было невозможно излечить. У него не было ни друзей, ни приятелей. Джеймса считали странным, непонятным, глупым. Даже после совершеннолетия к нему относились как к ребёнку. Хотя Джеймс и сам никогда не чувствовал себя взрослым.
Старший брат всхлипывает каждый раз, когда вспоминает подробности похорон. Сердце замирает, когда он вспоминает Дэва в гробу.
Он был просто ужасен. Его еле опознали. И то, только по разорванной одежде и очень лохматым волосам, которые были вдобавок и обгоревшими.
Было так обидно. Ведь рыдал только он. Другим родственникам было плевать. А мать ещё и девчонкой обозвала. Впрочем, как всегда.
По щекам старшего Конрада потекли слёзы. Он негромко всхлипнул и вздрогнул, когда холодная рука Дэва легла на его плечо.
Он не хочет заставлять младшего брата волноваться, и чувствует себя сейчас ничтожным.
— Что случилось? — холодный, но спокойный голос брата доносится за спиной.
Джеймс поворачивается и вздрагивает снова. Серые зрачки Дэва горят в темноте.
— П-просто кошмары… — выдохнул старший брат. — Не волнуйся, это п-пройдёт… Н-не в-в-волнуйся из-за меня, пожалуйста…
Дэв странно и шумно вздыхает. Он мягко отпустил плечо Джеймса и стал поглаживать его по голове, перебирая чёрные лохматые волосы.
Старший Конрад пододвинулся ближе, закрыв глаза. Это было приятно.
— У тебя было слишком много стрессов за последнее время, — приторно-сладким тоном говорит младший. — Тебе нужно расслабиться.
— Н-наверное…
— Я знаю один хороший отдых для тебя. Тебе станет намного лучше, я уверен.
— Ох?
Дэв резко, но мягко прижал его к кровати, нависая над ним.
Джеймс раскраснелся, поняв, какой отдых предлагает брат. И конечно же он подчинится ему. Тем более, Джеймс считал секс с Дэвом чем-то фантастическим и прекрасным. И это правда идеальный отдых.
— Ты же хочешь этого, ве-ерно? ~ — его рот порвался в самодовольной улыбке, обнажая острые зубы.
Джеймс смущённо кивает, тяжело дыша. В комнате становится невыносимо жарко.
Слышится тихое хихиканье, а затем младший брат впивается в губы старшего. Длинный оранжевый язык ведёт себя нагло и грубо, смущая Джеймса ещё больше.
Резко разорвав поцелуй, Дэв перевернул его на живот и снова прижал к кровати.
Чуть растерянно промычав, старший брат уткнулся в подушку, с нетерпением ожидая дальнейших действий Дэва.
Младший не церемонился. Раздвинув ноги старшему, он вошёл в него, прижимая к кровати своим весом.
Джеймс стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. Смазки было маловато, а двигался младший брат резко и быстро, не давая привыкнуть.
— А-ах!
Дэв довольно ухмыльнулся. Наклонившись, он выпустил язык, который быстро начал удлиняться.
Язык заострился. Он царапал спину и шею Джеймса, неглубоко проникал под кожу, слизывал кровь.
— Б-боже!..
Старший брат зажмурился, сжимая простынь.
Младший тихо хихикнул и резко убрал язык. Вздрогнув, Джеймс нервно выгнулся, тихо умоляя о продолжении.
Дэв резко толкнулся в него, вошёл во всю длину и сильно задел самую эрогенную точку брата. Из глаз старшего брата хлынули слёзы, по телу прошлась приятная судорога. Кончив с хриплым, но громким стоном, он уткнулся в подушку, которая сразу намокла от его слюней.
— Ты уже всё? ~ — зрачки младшего мигнули.
Джеймс ответил не сразу.
— П-прости… Мх… Это слишком п-приятно… — старший тяжело дышал. — Я-я просто не могу сдерживаться… Извини…
Дэв резко перевернул его на спину. Нависнув над ним так, что их носы почти касались друг друга, младший заглянул старшему в глаза.
Карие зрачки Джеймса казались скорее бордовыми. Глазные яблоки были чуть покрасневшими от слёз.
Серые зрачки Дэва были неестественно расширены. Глаза были просто стеклянными. Но на лице играла ухмылка.
Старшему брату стало жутковато.
— Хоть ты и всё, мхе-хе-хе… Я ещё только начал~
Навалившись на него, Дэв начал медленное движение.
— М-мх!
Джеймс обнял брата за спину, обхватив его талию своими ногами.
Эта ночь обещает быть жаркой.
Трёхэтажный дом напротив тоже был в бодром состоянии. Только атмосфера в нём стояла отнюдь не романтичная. Скорее напряжённая и тревожная.
Владелец шикарного коттеджа — Эннард Уилсон, после проверки основной части города не находил себе места.
Эннард, конечно, любил тишину, но в этот раз что-то идёт не так. И эта пустынность лишь напрягала. Что-то случилось. Только вот что?
В любой ситуации, когда у города опять начинаются проблемы, Уилсон обычно скидывает это всё на своих подчинённых, несмотря на то, что главным здесь был только он. Он ненавидел решать проблемы. Особенно не свои. Но сейчас даже самый ответственный офицер не отвечал на его звонки, хотя раньше никто себе такого не позволял. Это приводило Эннарда в бешенство.
— Кретин, я за что деньги плачу? — шипел мужчина, пытаясь дозвониться хоть до какого-нибудь офицера.
Все молчали.
Откинув телефон в сторону, Эннард отправился на второй этаж, узнать как идут дела у его молодого помощника Дона Райдера. Что-то подсказывало, что дела у него идут не лучше чем у самого Эннарда.
Уилсон вошёл в большую комнату с различной техникой. Камеры, капканы, поломанные сигнализации… Барахло.