— Послушайте… Есть план. Глупость, но вдруг. Времени немного. Слышите?
— Угу.
— Передайте мне фонарик. Очень медленно. Очень аккуратно. Он ослаб и может не успеет. Один шанс из двадцати. Надо, Таис.
Марк говорил спокойно, его слова, смысл которых я едва понимала, обладали свойством успокаивать. Марк не ошибается. Он выручит. Ему надо верить.
«Аранеола» опять пришла в движение и прошла еще метра пол по направлению ко мне. Теперь она целиком была в пятне света и я могла разглядеть ее в деталях. Три пары лап двигались, издавая едва слышный шорох и иногда, когда металлический паук замирал, то самое короткое звяканье. У него была какая-то вопросительная, неуверенная интонация. Звяк? Звяк-звяк?.. Так звякнет тонкий металлический подсвечник, если щелкнуть по нему ногтем. У «Аранеолы» не было глаз, лишь крошечные объективы как у серва. Они постоянно двигались, точно тщетно пытались сфокусироваться, именно это непрерывное движения я видела в полумраке. Но чего я не видела — так это двух коротких шилоподобных отростков в передней части сплющенной морды.
— Не передавайте резко, — наставлял Марк. Ему было легко говорить, он стоял дальше и ему не приходилось смотреть в глаза механической твари, — Медленно. Спокойно.
Я попыталась шевельнуть рукой и обнаружила, что та совершенно онемела. Чтобы передать фонарик Марку мне придется наклониться в сторону и вытянуть руку. Надо сосредоточиться. Ровно дышать. Сколько осталось? Метра полтора? Я представила, как иглы входят в податливую мякоть ноги.
— Почему мы живете в Трапезунде? — вдруг спросил Марк. От удивительной неуместности этого вопроса я даже на мгновенье забыла про затаившегося совсем рядом «Аранеолу».
— Что?
— Акцент, — Марк улыбнулся, — Вы росли не в Халдейской фемме, верно?
— Я не… Какая разница? И какое сейчас…
— Киликия?
— Российская империя.
— Мне сразу показалось, что в вашем акценте есть что-то такое… — Марк хотел было кивнуть, но вовремя сдержался, — Но мне казалось, что об этом невежливо спрашивать.
Я задохнулась:
— А сейчас… А сейчас — вежливо?
— Сейчас уже все равно. Но вы не похожи на славянку, Таис. Не могу сказать, что видел много славянок, но… И волосы.
— Мой отец был ромеем. Мать — славянка.
— Вот как. Расскажите про свое детство.
Мне показалось, что Марк сошел с ума. Я недоверчиво уставилась на него. Он улыбался. И глаза у него были совсем не сумасшедшие. У сумасшедших точно не бывает таких глаз.
— Я росла… в Керчи. Рядом с Боспором. Большой, хороший город. Море… Когда-то она была ромейской колонией. Я росла там до пятнадцати лет. Там не было университета, а отец настоял на том, что мне нужно хорошее ромейское образование. Но я не люблю Константинополь. Поэтому Трапезунд.
— Отец военный?
— Нет. По дипломатической части. Был послом в Керчи, там встретил мать… Поэтому я хорошо болтаю по-русски. Смешно, да? Еще пыталась учить бриттский, но ничего не вышло. Зато знаю латынь, профессиональное…
— Вы не вернулись после того, как получили диплом имперского юриста.
— Не вернулась.
— Не оставили дома ничего ценного?
— Нигде не оставляю ничего ценного.
— А семья?
— Мать осталась в России, она не любит Ромейскую Империю. Отец служит в столице. Я не видела их полтора года.
— Но остаетесь в Трапезунде. Вдали от дома, от семьи, от хорошо оплачиваемой работы.
— Сами хороши! — вспылила я, совсем позабыв об опасности, до которой оставалось едва ли больше метра.
— У меня нет дома, — просто сказал он, — И семьи нет. И образования. Гроши, которые платит мне Христо, мой единственный заработок. Меня никуда не тянет и у меня нет ни единой причины куда бы то ни было ехать.
Я нахмурилась.
— И про образование врете. Я знаю, как говорят неграмотные люди.
— Я не сказал, что неграмотен, я сказал, что необразован.
— Но где-то вы учились?
Он пожал плечами.
— Было. Много лет назад. Я бросил образование, не закончив, и больше к нему не возвращался.
— Где же вы учились?
— Его Императорского Величества Высшее Училище Катафрактариев. Единственное, что я знаю по латыни — команды, Таис. Теперь вы видите, что я неуч и не гожусь к серьезной работе. По крайней мере не чета вам.
— Поэтому мне должно быть стыдно?
Он осторожно пожал плечами.
— Полагаю. По крайней мере это же не я трачу свою жизнь, раскладывая пасьянсы в обществе старого пьяницы в захудалой лачуге.
— Вы грубиян, бездельник, неуч и… и… — дыхание перехватило от ярости, — Вы…
Очищающая кровь злость змеиным ядом протекла во жилам. Неотесанный пень! Бездельник! Хам! Безмозглый солдафон! Никчемный…