— Визит Кира. А как попасть внутрь собираемся мы?
Кир, все еще красный, буркнул:
— Это как раз несложно.
— Помнится, ты говорил, что обойти «Аркс» практически невозможно? И даже в неактивном состоянии он не даст открыть дверь кому попало.
— Вопрос в том, а надо ли нам будет открывать эту дверь?..
— Не понял.
— Таис, есть жевательная резинка?
Я удивилась, но резинку достала. Кир взял пару пластинок и спрятал в сумочке, правда для этого ему пришлось долго повозиться с застежкой.
— Ну что… — он неохотно покосился на нас с Марком — мы ожидали разъяснений, — Тут только болван не сообразит. Когда Диадох пропустит меня в прихожую, я аккуратно залеплю резинкой входной контур «Аркса» на дверной коробке. С этим справится даже гимназист и для этого не обязательно быть чародеем. Система решит, что дверь заперта.
— Беру свои слова назад, — объявил Марк, сгребая Кира в охапку, — Ты молодец!
Кир смутился. Он не любил, когда Марк демонстрировал свои чувства открыто — может, потому, что сам подобного никогда не делал. Я позволила себе улыбнуться, благо на меня в эту минуту никто не смотрел.
«Может, это поможет тебе, — сказала я мысленно Киру, — Может, побывав на самом краю, ты легче найдешь свою точку равновесия, на которой комфортно будет тебе и которая не причинит окружающим неприятностей. По крайней мере я на это очень надеюсь, независимо от того, как тебя зовут, Кир или Кира».
— Еще остался вопрос на счет кабинета, — вспомнил Марк, выпуская Кира, — Наверняка Диадох пригласит свою гостью беседовать именно туда.
— Нам же интересно побывать в этой комнате без хозяина, — согласилась я, — Но об этом я уже думала. Достаточно будет, если Кир сам попросит хозяина перенести беседу в другую комнату. Скажем, в кабинете окажется слишком душно… Такое же бывает?
— Ну… Пожалуй.
— Мы с вами будем наблюдать с улицы, из спиритоцикла. Как только мы увидим, что свет в кабинете погас, мы примем это к сведению.
— У вас самая легкая работа… — проворчал Кир, пальцами пытаясь ослабить шнуровку корсета, который я затянула на совесть, — Зайти, покопаться в бумагах и выйти. А мне что прикажете делать все это время?
Я помедлила с ответом. Учитывая, что речь шла о Кире, подбирать слова приходилось очень аккуратно.
— Я не думаю, что увидев тебя, Диадох примется задавать мудреные вопросы. Насколько я успела его узнать, он будет глазеть на тебя почти непрерывно, так что можешь нести любой вздор. Хлопай глазами, улыбайся, задавай к месту и не к месту вопросы. А еще… Бросай иногда на него взгляды. Вот так… — я показала, — Смотришь в сторону, потом быстрый взгляд прямо в глаза, немного опустить голову, словно смутившись, несколько раз моргнуть… Попробуй. Это хорошо действует на мужчин и при этом совершенно невинно и безобидно по всем статьям. Они сбиваются с толку, начинают думать, к чему же это, что ты хотела сказать. В такой момент их можно брать тепленькими.
Марк нахмурился.
— Что, действительно? Работает?
Я позволила себе многозначительную улыбку.
— Вы даже не представляете, как.
Настал черед Марка смущаться — видимо, вспомнил что-то из прошлого. Краснеть он не стал, просто прикрыл ладонью лицо, точно глубоко задумался. Я посмотрела на часы.
— Нам надо спешить. Диадох должен быть уже дома в такое время.
— Иду прогревать спиритоцикл, — встрепенулся Марк, выходя из ложной задумчивости, — У вас есть минут пять чтобы закончить приготовления.
Я взглянула на вихры Кира.
— Дай нам полчаса.
К дому Диадоха Марк подъехал осторожно, снизив до минимума обороты своего «Магнуса». Зачарованный двигатель спиритоцикла не гудел, вылизывая раскаленными огненным языком мостовую, а едва слышно тарахтел.
— Я бы советовал остановиться тут, — сказал Кир, — Если, конечно, в твои планы не входит прокрасться верхом на этой железяке прямиком в прихожую.
Марк, ничего не ответив, остановил спиритоцикл через дорогу от дома. Когда Кир нервничал, он принимался острить чаще обычного, сам же Марк в такие минуты напротив принимал сосредоточенный вид и делался против обыкновения молчалив. Сейчас нервничали все, не исключая меня.