— Если я правильно понимаю, разговора у нас не получиться, — пришлось констатировать мне.
— Почему? — усмехнувшись, поинтересовался Давид, его явно забавляла эта глупая игра.
— Ты отвечаешь вопросом на вопрос, — развёл руками я.
Не успело в моей голове родиться желание встать и уйти домой окончив столь опостылевший мне пафос, как с лица вампира спала ехидная улыбка, уступив место ледяной маске величия и пренебрежения, из-за которой донёсся сочащийся холодом голос:
— Хочешь ответов, задавай правильные вопросы.
Абсолютное осознание превосходства давало Давиду разговаривать со мной в любом угодном ему ключе, что он с лёгкостью демонстрировал, меняя образы как перчатки. Откровенно говоря, это в нём чертовски раздражало и прельщало одновременно. Пришлось идти по пути наименьшего сопротивления:
— Что будет со мной, если я попаду… ну… под солнце?
Попаду под солнце! Ну, я и сказанул. Попаду. Прям как «попаду под машину». Самому смешно. Однако Давид явно увидел юмор в другом:
— Что тебя интересует, — рассмеялся он. — Загоришься ли ты? Задымиться ли на тебе одежда? Воистину, кино является важнейшим из искусств.
Смех вампира заполнил комнату. Казалось, из гортани Давида вырывается не звук, а яд, чистая, материальная отрава. Вновь приступ агрессии пробудил во мне животное.
— Бля, а откуда по твоему мне всё это знать?! — выкрикнул я. — Что, в магазине купить книгу, а там «Какого быть вампиром» или «Вампиризм для чайников» и, сука, с иллюстрациями всё! Может, ещё комиксы почитать предложишь? Блэйд, ёптыть, — охотник на вампиров!
Теперь сила переполняла меня. Сам не понимая почему, но я больше не боялся Давида. В тот момент мне казалось, что это он должен бояться меня. В сущности, только гнев я мог противопоставить отточенным ехидным насмешкам кровопийца. Слиться с яростью, свести воедино в себе первобытные инстинкты и напасть. Каково же было моё удивление, когда лёд растаял под моим натиском.
— Не буду отрицать, — Давид слегка потеет подбородок. — В чём-то ты прав…
Согласился? Согласился со мной? Это была победа. Моя победа.
— Ты представляешь, что такое тепловой удар? — спросил он.
— В общих чертах, — кивнул я.
— Так вот, симптомы довольно схожи, — продолжил Давид. — Представь, что ты в бане, засиделся в парилке, вначале пот в три ручья, потом нехватка кислорода, рвотные позывы, следом нечто напоминающее асфиксию, обморок и…
— И дальше можно не продолжать, — встрял я. — Всё ясно, но тело, скорее всего, повезут на вскрытие.
— Скорее всего, — подтвердил вампир.
— И чего? — удивился я. — Ни какого режима секретности?
— Это ни к чему, — ровным тоном произнёс Давид. — Любой патологоанатом с лёгкостью определит, что смерть наступила от инсульта.
— Так просто?
— Гораздо проще, чем ты думаешь, — подтвердил вампир. — При взаимодействии с солнцем температура тела резко начинает повышаться. Сердце, пытаясь охладить закипающую кровь, начиная гонять её по организму в бешеном ритме. Мозг такого давления выдержать неспособен…
— Ясно, — оборвал я. — А как же различие между человеком и…
Вот тут я запнулся. Давид моментально это понял:
— Они не лежит на поверхности, а причина смерти очевидна.
— А если родственники не поверят в то, что смерть… ну…?
— Я понял, — перебил Давид. — Но яда в крови тоже нет.
— То есть кровь по химическому составу одинакова?
— Нет, — усмехнулся вампир. — Но ведь это уже не важно. Отравляющих веществ в ней нет и точка.
Он был прав на все сто, пожалуй, даже на все двести процентов. На нет и суда нет. Да и судить некого. Так просто. Представив себя на столе патологоанатома, я поёжился. Как же всё просто. Умер в возрасте двадцати лет от инсульта. Патологий вроде нет, но факт на лицо. Суровая штука эти факты. Против них ведь не попрёшь.
— И многие так умирали? — решился спросить я.
— Разве это имеет значение?
— Нет. Совершенно никакого. Просто любопытно… а эти знание… это результат исследования или…?
— Всё вместе, — вновь опередил вопрос вампир. — Знаешь старую присказку: «Земля слухами полнится».
И впрямь точнее не скажешь. Она действительно полнится. Остался лишь один вопрос, который мучил меня:
— Сколько людей надо убивать?
— Кто-то говорил об убийствах? — поднял брови Давид. — Или ты и вправду думаешь, что я ежедневно вот так запросто я убиваю по паре, тройке человек?
— Не знаю, — честно признался я.
— Хотя теоретически это и возможно, но практически чрезвычайно сложно исполнимо. Можешь представить, какой переполох поднимется в прессе уже после недели такой охоты.
Спорить было бесполезно, тем более что через месяц чисто трупов приблизилось бы к сотне. Через сколько в городе введут военное положение, оставалось только догадываться.
— А если постоянно менять города? — предположил я.
— Это я и имел ввиду под словами «сложно исполнимо».
В голосе Давида отсутствовали какие-либо эмоции, для него человеческая жизнь была не более простой статистики но, наверное, именно таким и должен быть вампир.
Перемещения станет огромной проблемой, когда солнце становится врагом, и это я ещё не говорю про деньги. Давид был прав, долго не пробегать. Попался ментам-дебилам, бросили они тебя в «обезьянник» до утра, а там, здравствуй рассвет. На крики твои вряд ли кто обратит внимание, а даже если обратят, то чего? Врача позовут? Или ещё чего лучше отвезут в поликлинику, где ещё больше света. И поминай как звали. Причина смерти на лицо. Выроют ямку, похоронят как бомжа, дело закроют и каждый по благодарности получит, за поимку особо опасного серийного маньяка. Карьерный рост после такого не за горами. Все рады, все счастливы. А ты? А какое им дело до тебя? Впрочем и тебе уже какое будет дело до них? Лежишь себе и лежи, гниёшь себе и продолжай в том же духе.
— Тогда как с кровью быть? В супермаркетах её не продают.
— Назовём это донорской помощью, — вновь усмехнулся Давид.
— Больницы? — удивлённо спросил я, вспомнив сюжет какого-то ужастика.
— Тоже вариант, — засмеялся Давид. — Хотя и киношный. Все гораздо проще. Донора легче встретить на улице.
— Донора на улице? — переспросил я. — Чего-то не понял.
Переведя взгляд на Давида, я почувствовал себя, не то чтобы дураком, но очень близким к этому:
— Кровь надо будет забрать без его разрешения.
— Это уж как договоришься, — съязвил вампир. — Мыслишь ты в правильном направлении.
— А с донором что? — не понял я.
— А что с ним? — округлил ледяные глаза вампир. — Пускай отдыхает. Разумеется, травм не избежать, но как говорят французы: «C’est la vie».
Если задуматься, метод грубый, но эффективный. Ничего новаторского. Простенько и со вкусом. Хотя на счёт получения крови у меня были свои соображения, схему проверенную Давидом нельзя было отбрасывать. Возраст и колоссальный опыт вампира не позволял пренебречь его методикой, главным аргументом которой служил тот факт, что кровосос до сих пор жил и здравствовал.
Откинув в сторону бессмысленные размышления, я задал следующий вопрос:
— И сколько крови мне необходимо в сутки?
Странно, но на первый взгляд простой вопрос, поставил Давида в тупик:
— Это зависит от индивидуальных особенностей, — спустя несколько секунд ответил он. — Слишком много воздействующих на организм факторов.
— Например?
— Масса тела, общее состояние организма… моральное, в том числе, рацион питания, — развёл руками Давид. — Рассчитать всё крайне сложно.
— Даже примерно? — не унимался я.
— Даже относительно, — поправил Давид. — Сложность заключается в нерегулярности питания.