Лазель сняла трубку практически сразу же, словно ждала звонка. Выслушав предупреждение Алексы, она некоторое время молчала, потом проговорила:
— Спасибо.
— Да не за что. Просто будь осторожна.
— Хорошо. Мне приятно, что ты заботишься обо мне.
— Как же иначе? Ведь ты мой друг.
— Друг… — с какой-то необъяснимой печалью повторила Лазель. — И все равно спасибо.
Они попрощались, и Алекса вернулась к своей подопечной. Конечно, Сергей гораздо лучше нее умел успокаивать и утешать, но ей Полина все же больше доверяла.
Закончив разговор с Алексой, Лазель опять забралась в кресло и погрузилась в раздумья. После этого звонка у нее на душе стало еще тягостнее. Она уже корила себя за необдуманный поступок. Но колесо судьбы невозможно повернуть вспять. А сидеть и наблюдать за его ходом не было сил.
У Лазель от всего этого жутко разболелась голова, сердце разрывалось. Наконец она решила все рассказать подруге, хотя после ее признания она вряд ли сможет так называть Алексу… Но лучше уж так.
Приняв это решение, Лазель незаметно для себя уснула прямо в кресле. Но сон ее был недолог и беспокоен. Снились какие-то ужасные черные тени. Когда вампирша открыла глаза, сквозь опущенные шторы пробивались лучи солнца.
Прошло, наверное, часа три, но и этого было слишком много. Лазель схватила телефон и набрала номер подруги. К ее счастью, Алекса сама подошла к телефону. Лазель боялась, что, если это будет Сергей, она смалодушничает и бросит трубку.
— Да? — Голос Алексы звучал почти бодро.
— Алекса, это я.
— Лазель?! Что-то случилось?
— Нет. Но мне нужно поговорить с тобой наедине. Очень нужно!
— Конечно. Хорошо. Ты только скажи, когда и где.
— Если тебя это устроит, приезжай ко мне. Это все лучше, чем лишние свидетели в твоем клубе или Катакомбах.
— Ладно, договорились. Я скоро приеду. — Я жду.
На этом разговор окончился. Лазель оставалось только ждать. Как говорится, жребий брошен, Рубикон перейден.
Когда Алекса повесила трубку, на ее душе стало очень неспокойно. Голос Лазель звучал так странно. О чем же она хочет поговорить? Но, пока не встретишься — не узнаешь.
Стоило ей сесть, свесив ноги с кровати, как вокруг ее талии обвилась рука и заспанный голос Сергея спросил:
— Кто там?
— Лазель. Ей нужно поговорить со мной.
— Хм… — Сергей уже не выглядел сонным и хмурился. — Она придет к нам?
— Нет, я к ней сейчас поеду. Лазель хочет поговорить без лишних свидетелей.
— О чем это? — В его голосе прозвучали нотки иронии.
— Не знаю. Ее голос меня встревожил, — говоря это Алекса успела одеться и снова сесть на кровать. Она пристально посмотрела в глаза своему возлюбленному. — Но почему я слышу в твоих словах какую-то недосказанность? Что-то не так?
— Ну, не то чтобы… — Вампир смутился, избегая смотреть ей в глаза.
— Сергей, не темни! Ты знаешь, я этого не люблю. — Теперь уже Алекса хмурилась. — Тебе не нравится, что я иду на встречу с Лазель?
— Честно говоря, я от этого не в восторге.
— Ревность? Вот это уже интересно.
— По-моему, есть повод. Я знаю, что в прошлом вы…
— Ну мало ли что, где и с кем у меня было в прошлом, — усмехнулась вампирша. — Что до Лазель… Мы давно выяснили, что я не могу полюбить ее больше чем как друга. Так что давай закроем эту тему. Ревность слишком разрушительное чувство, чтобы предаваться ей.
— И все же…
Но Алекса остановила готовые сорваться слова, приложив палец к его губам:
— Все, хватит. А то я разозлюсь, и добром не кончится. Признаю, может ты где-то и прав, но я терпеть не могу этого собственничества. Ведь мы знаем друг друга не один век, и доверяем друг другу. Разве не так?
— Так, сдался Сергей. — Просто порой нелегко любить феминистку.
— Да, наверное, это новое слово достаточно хорошо меня характеризует. — Со смехом ответила Алекса — Пусть так. Ладно, я пошла. Будь умницей, — она поцеловала своего возлюбленного. — Да, к вечеру придет Жанна.
— Я помню.
— Знаю.
С этими словами вампирша вышла из комнаты. Вскоре она уже была в гараже и заводила машину. Дорога заняла около двадцати минут. Время было без десяти четыре, когда Алекса вошла в дом, на пятом этаже которого располагалась квартира Лазель. Все очень уютно и комфортно.
Подруга встретила ее в простых бежевых брюках и облегающей футболке с длинными рукавами, цвета молочного шоколада, а часть правого рукава, спины и живота были в сеточку. Волосы вампирша заплела в косу. Ее лицо было невероятно серьезно. Лишь на краткий миг, когда Лазель увидела Алексу, оно осветилось улыбкой;
— Так о чем ты хотела со мной поговорить? — спросила магистр города, проходя за подругой в комнату.
— Как и раньше ты стремишься перейти прямо к делу, — с ноткой ностальгии отметила Лазель.
— Ой, что-то мне не нравится твоя меланхолия!
— Боюсь, наш разговор понравится тебе еще меньше. Прости, я, наверное, не дала тебе отдохнуть, пригласив сюда.
— Ерунда. Да о чем ты вообще?
— Мне не легко начать. Возможно, когда я закончу, ты меня возненавидишь, но если я промолчу, будет еще хуже.
— Вот теперь ты меня уже пугаешь!
— Прости… Прошу, выслушай меня до конца, ну а потом… — Лазель вздохнула, закрыв лицо рукой. — Тогда в Петербурге, после нашей встречи с Сергеем, я думала, что смогла справиться со своей ненавистью и погасить огонь мести. Ведь он оказался твоим другом… А ты стала для меня…
Я вернулась к матери, на Мальту. Решила начать все сначала, заняться делами клана и Совета. Более ста пятидесяти лет я создавала иллюзию нормальной жизни, стараясь сковать, похоронить свою боль. Найти любовь… за это время у меня были и любовники, и любовницы. Люди, вампиры… Но все не то. Ничего даже похожего на то, что было между нами или с Эмили. Я пыталась забыться, но иллюзия, так тщательно создаваемая мной, рухнула.
Мне стали сниться кошмары. Стоило мне закрыть глаза, как тотчас передо мной вставал образ Эмили. Мне постоянно снился день ее гибели. Каждый раз я спешила к ней и каждый раз опаздывала. Сны были такими яркими… Это невыносимо! Невыносимо снова и снова видеть обезображенное ожогами тело Эмили… слышать ее предсмертный крик. Боль и жажда мести сжигали меня денно и нощно, сводили с ума.
Все это, в конце концов, подтолкнуло меня к отчаянному шагу. Я… я пробудила Кадамуна.
— Кого? — переспросила Алекса. У нее внезапно перехватило дыханье.
— Кадамуна. Проклятого.
— Я думала, он лишь легенда.
— Нет. Он древний талисман нашего рода, если, конечно, можно так сказать. Почти шесть тысяч лет назад он был Черным Принцем нашего клана. Его сила была огромна, а вдобавок к ней он обладал и магией, что среди нашего народа большая редкость. Но Кадамун стал жесток, так жесток, что Жиль де Ре или Джек Потрошитель по сравнению с ним мальчики из церковного хора. И королева покарала его за преступления, наложив проклятие, ибо смерть для него было бы слишком легким наказанием. Кадамун был лишен души и воли и обязан вечно служить нашему клану, искупая грехи. Он погружен в подобие сна, пока в нем нет необходимости. Сейчас о нем знают только трое, и все они принадлежат к нашему роду: моя мать, я и… еще один вампир.
Кадамун спал уже более четырех тысяч лет, когда я разбудила его, напоив своей кровью и жаждой мести.
— Зачем? — спросила Алекса, но страшная догадка уже начала формироваться в ней.
— Я… я приказала ему убить Сергея, — обреченно вздохнула Лазель.
— ЧТО?! — воскликнула вампирша, вскочив на ноги.
— Прости, прости меня! Я… я не знала, что вы теперь вместе! Не знала! Моя месть застилала для меня все. — Слезы катились по ее щекам.
— Ты должна остановить этого убийцу! Отменить свой приказ! — сухо и холодно проговорила Алекса, не смотря на подругу.
— Ты не понимаешь! Это невозможно! Кадамуна нельзя остановить! Только когда он исполнит то, что ему было приказано, он вернется в свою гробницу.