— В ритуале говорится, что как только он исполнит то, зачем его пробудили, он сам вернется обратно в свой склеп и погрузится в сон.
— Но можно ли его остановить до того, как он исполнит то, что ему поручено? — спросила Лазель, и сердце ее замерло в ожидании ответа.
— Большинство легенд и летописей говорят, что это невозможно.
— Большинство, но не все? — робкая надежда пыталась просочиться сквозь бездну отчаяния.
— Очень давно я наткнулась на один манускрипт, в котором говорилось, что такая возможность все же есть, но риск огромен.
— Это неважно. Я хочу знать.
Повисло недолгое молчанье. Наиль сомневалась, стоит ли рассказывать, но наконец все-таки сказала:
— Хорошо. Ты узнаешь. Откройся мне, и увидишь моими глазами то, что я прочла тогда.
— Да, — только и ответила Лазель, распахивая свое сознание ей навстречу.
Это было похоже на переселение душ и путешествие во времени одновременно. Такое возможно лишь у пары или между близкими родственниками. Когда Лазель открыла глаза, то в ее руке была масляная лампа, в тусклом и неверном свете которой можно было увидеть манускрипт такой древний, что он грозил рассыпаться от малейшего прикосновения.
Он был написан на их языке, который для всего человечества был мертв уже десятки тысячелетий. Но для вампиров он стал ИХ языком. И Наиль его знала, знала и Лазель. Она пробежала манускрипт глазами, и, как только прочла последнее слово, ее отбросило назад, в реальность. Но этот текст, каждая его буква огнем полыхали в ее памяти.
— Ты поняла? — раздался в ее мыслях, откуда-то издалека, голос матери.
— Да, спасибо, — устало пробормотала Лазель, прерывая контакт. Но все же до нее донеслась последняя просьба Наиль:
— И все же, дорогая, триста раз подумай, прежде чем решиться на это. Прошу.
Потом тишина свинцовой тяжестью навалилась на вампиршу. Больших трудов стоило пошевелить даже пальцем. Такое бывает после подобных астральных путешествий. Лазель знала, что примерно через час это пройдет.
Она узнала то, что хотела узнать. Кадамуна и правда можно было остановить до того, как он исполнит приказ, но способ был ужасен и ставил ее перед не менее ужасным выбором.
Недалеко от Кадамуна должен был быть проведен ритуал Крови, опасный и непредсказуемый сам по себе. Этим ритуалом Лазель должна была привязать его сердце к своему. Только сердце того, кто пробудил Кадамуна, способно вновь заставить его погрузиться в сон. Как говорилось в манускрипте: «Как только остановится сердце ненависти, Проклятый вернется в склеп». Значит, Лазель должна уничтожить, остановить свое сердце, и она прекрасно понимала, что девяносто девять шансов из ста, что это погубит ее. Но она была настроена решительно.
Нет, не то чтобы Лазель не боялась. Очень боялась. Этот ритуал не мог не пугать. Но чувство вины было сильнее страха. Она знала, что должна это сделать. Просто должна. Теперь осталось сообщить Алексе, что она нашла способ остановить Кадамуна. Он ей, конечно, не понравится, но Алексе придется сделать тяжелый выбор.
Для себя Лазель этот выбор уже сделала и начала готовиться к проведению ритуала, предварительно позвонив подруге и сказав, что ей нужно с ней поговорить.
К утру второго дня все требуемое оружие было принесено в Катакомбы и сложено в одном из многочисленных залов, который превратился в оружейную и в тир.
Пистолеты, автоматы и все остальное были новенькие, едва ли не только что сошедшие с конвейера, и распространяли густой запах оружейного масла. Установки с жидким азотом походили на огнетушители или на акваланги. Они крепились за спиной, а раструбы с некой импровизацией спускового крючка — у пояса. Патроны, в количестве двух ящиков, стояли у стены.
Большинство вампиров мало что смыслят в современном огнестрельном оружии. Им это попросту не нужно, так как их сила и скорость порой смертоноснее и быстрее пули. Но Алекса была не из таких. Не сказать, что большой специалист, но автомат могла разобрать и собрать без труда.
Ее выбор пал на мини-узи, были и автоматы Калашникова, но они слишком громоздки, а этот чуть больше среднестатистического пистолета. Алекса пустила очередь, и каменная плита превратилась в груду камней. Звук выстрелов был почти не слышен, так как вампирша настояла, чтобы все стволы были снабжены глушителями. Потом она опробовала обрез и другое оружие. Так же поступили Сергей, Юлий и Николь. Даже Полину ускоренными темпами научили.
Пару часов в зале шла пристрелка. Алекса не хотела, чтобы в самый ответственный момент выяснилось, что какой-либо ствол не пригоден или установка с жидким азотом не работает. В результате выяснилось, что вампиры чуть ли не прирожденные стрелки. Их большая физическая сила сводит на нет любую отдачу. Когда они закончили, в зале стоял такой густой запах пороха, что хоть топор вешай. Пришлось включить вентиляцию на полную мощь.
Алекса и Сергей вернулись в апартаменты магистра города.
— И что теперь? — спросил Сергей, садясь в кожаное кресло и оставляя своей возлюбленной ее место за письменным столом. — У нас огневой мощи хватит, чтобы взять приступом Белый дом!
— Теперь мы будем ждать до завтра, как и договорились. А если более подходящего плана так и не представится, то отправимся искать этого Кадамуна и попытаемся его уничтожить, пока он…
— Не уничтожил меня, — закончил за нее Сергей — Что ж, не скрою, часть плана по его уничтожению мне нравится больше.
— Мне вообще-то тоже.
— Правда? А я уже начал сомневаться, — усмехнулся вампир.
На это Алекса нахмурилась и сурово спросила:
— Тебя сейчас стукнуть или чуть позже? — Но в ее глазах затаились искорки смеха.
— Лучше, конечно, потом…
— Ну-ну. Злые у тебя какие-то шутки стали.
— Прости.
Только вампирша собралась отпустить язвительную реплику, даже воздуха в грудь набрала, как телефон на ее столе зазвонил. Хмуро посмотрев на Сергея, Алекса взяла трубку. В ней раздался голос Ольги:
— Алекса?
— Да, я слушаю.
— Вам звонит Лазель. Соединить?
— Да, конечно.
Легкий щелчок, и голос Ольги сменился голосом подруги. От Алексы не утаилось, что он натянут, как струна.
— Здравствуй. Ты что-нибудь узнала? — Дело сейчас для магистра города было превыше всего.
— Не совсем то, что хотелось бы, но да, нашла. Правда, думаю, это не телефонный разговор.
— Согласна. — Алекса чуть было не предложила ей приехать в Катакомбы, но тут же поняла, что сводить сейчас ее и Сергея далеко не самый лучший выход, поэтому продолжила, — Я сейчас приеду к тебе, если ты не против.
— Конечно, не против. Приезжай, — ответила Лазель. Напряженность в ее голосе так и не исчезла.
Едва Алекса повесила трубку, как Сергей спросил:
— Это была она, ведь так? Ты собираешься к ней?
— Да, это была Лазель, и я еду к ней. Она что-то узнала. — Вампирша старалась говорить мягко, будто втолковывая упрямому ребенку.
— И почему мне все это не нравится? — как-то устало выдохнул Сергей.
— По-моему, угроза твоей жизни более чем достаточная причина. Или… твоя ревность пустила слишком глубокие корни, — задумчиво ответила Алекса, украдкой бросив взгляд на своего возлюбленного. Словно старалась увидеть в его глазах подтверждение своим предположениям.
— Может быть, — ответил он на все и ни на что.
— Ладно. Я пошла. Чем раньше мы все узнаем, тем лучше. А ты будь, пожалуйста, благоразумен и не покидай Катакомб.
— Конечно, я ведь само благоразумие!
— В последнее время я в этом сомневаюсь, — бросила Алекса и вышла за дверь, так и не дав ему возможности ничего возразить.
Это заставило Сергея нахмурится. Но буравить хмурым взглядом закрытую дверь было по меньшей мере глупо.
Лазель встретила Алексу все в тех же брюках и футболке с длинными рукавами. Лицо ее за эти дни побледнело, даже как-то посерело, под глазами легли тени. И причина всего этого была не только в недостатке питания.