Я между тем была уже на берегу. Преодолев многие препятствий в виде нагромождений скал, холмов и колючих зарослей, я оказалась в тайном месте. Это был небольшой бережок, закрытый с обеих сторон острыми скалами. Волны зелено-серого океана как могучие лапы зверя загребали песок с берега и отправляли его в самую пучину. Может быть, песчинки тонули в этой дикой стихии, но они были счастливее меня, ведь они могли оторваться от опостылевшего берега. А я могла только остаться стоять на берегу, смешивая соленые слезы с такими же солеными водами океана. Океан в Дальзоке, это вам не теплый лазурный берег Мелоделии. Я читала о таком в книгах и видела на картинках, но знала его как будто там бывала. Океан Дальзока - холодный и безбрежный, беспощадный и неласковый, он дикий и бушующий. Он непредсказуем, он свободен и не подчиняется слабым, он даже не утаскивает их никогда в море. Океан Дальзока настолько презирает простых никчемных людей, что даже никогда не устраивает наводнений или цунами, которые бы ворвались на берег и убили бы людишек и смыли бы их грязные дома с лица земли. Нет Океану Дальзока это не надо, в свое чрево он принимает только прекрасных русалок и отважных моряков. Сильных и стойких. Таких в Дальзоке не так уж и много и все они живут в столице. Это Дальзоковский морской флот. Это его элитные королевские офицеры корпуса имени Риджиса ван-Антервальде. Наверно, и сам Риджис был таким. Долгое время пока я жила на этом свете, я воспринимала его как неизменную часть жизни. Каждый день я проходила мимо его памятника и даже не замечала его. Я плохо слушала про его подвиги на уроках истории, потому что я уже до этого сто раз слышала все это. Но вот сегодня, я решила ознакомиться с его жизнью как следует. Я захватила самую старую книгу из библиотеки с жизнеописанием господина Риджиса и решила почитать его на берегу. Предварительно я выполнила то, зачем собственно сюда и пришла. Так как мне надоело молчать и держать все чувства в себе, я написала письмо, в котором предельно откровенно высказала все, что приходило в мою бедовую голову. Все свои страдания и страхи, все, что мучило меня с рождения. Причем сделала я это ни капли не заботясь о слоге. Я писала прямо в том бредовом стиле, в котором мысли бродят в моей голове. Рукопись я адресовала господину Риджису. Я указала ему на то, что если бы я была на его месте, я бы без сомнения добилась бы тех же самых успехов. Естественно! Не мудрено, родившись сильнейшим волшебником в самой знатной и богатой семье Дальзока по соседству с королем, да еще и физически сильным мужчиной, стать самым знаменитым волшебником, воякой и национальным, и даже мировым героем. На месте Риджиса я бы даже не рассусоливая сломила Вилла-он-Мара одной рукой. Его самого я точно не знала как оценить, часто отрицаительные персонажи, да еще и добившиеся больших успехов в жизни мне импонировали. Но я рассудила, что у него тоже были нехилые данные для осуществления своих планов. Попробывал он бы родиться простой девушкой без денег и волшебства, с нервной болезнью и паническим расстройством, в самом забытом людьми и волшебниками городе Дальзока и так подняться! Конечно он бы стал убивать, и разгадывать знаки напропалую. Но в нашем городе не было волшебников, и я не могла проверить свои умственные способности на чьем-нибудь волшебстве. А насчет убийства...Однажды эта идея овладела мной, как бы это маниакально не звучало с моей стороны. Я прочла в одной книге упоминание об Убийцах волшебников. Они были простыми людьми, но знали особую технику прохождения через волшебную защиту. Они могли незаметно подкрасться к волшебнику и убить его с помощью особого оружия из черного камня. Все это очень вдохновило меня на какое-то время. Я воображала, что я нашла то, что искала. И решила, что если мне в жизни так не повезло не будет большим грехом стать наемной убийцей. Но убивать не просто людей, а настоящих волшебников, стать сильной и ловкой. Стать обладательницей великой тайны. Страдать от этого конечно, но все же быть на высоте. Наверняка можно будет зарабатывать огромные деньги. Но вскоре мои мечты развеялись. Конечно, осуществить все это было такой же нереальностью, как и достать браслеты Элайзы, дающие людям волшебную силу. И эти очередные мои мечты полетели в жерло раскаленной печи обыденной жизни. Я не знала как найти Убийц волшебников, как затесаться в их ряды и тем более я даже не могла уехать из этого города, ведь у меня не было на это денег. Работы тут тоже не было, я не могла стать рыбаком, но и не могла стать проституткой, как некоторые женщины, и не могла выйти замуж, я ничего не могла. Я этого и не хотела, не хотела обычной жизни, но все же чувствовала, что постепенно схожу с ума от этой жизни, что становлюсь городской сумасшедшей. Что долго еще мне влачить свои жалкие дни в этой вонючей пустоте. Я не знала как найти выход из этого лабиринта. Я написала письмо, положила его в бутылку и положила на ладони океана. Я попросила его отнести мое письмо кому-нибудь, кто сможет мне помочь. А если нет такого человека на целой земле, я попросила океан передать мое отчаянное послание душе Риджиса Ван- Антервальде. Его душа точно в океане, я это знала. Где быть ему иначе, покорителю морей. Успокоившись этим по крайней мере на время, я стала читать жизнеописание этого героя и очень прониклась к нему. Мне даже казалось мы родственные души. Как бы мы наверно сошлись в своих взглядах, если бы встретились...Стемнело и читать было больше нельзя, я решила уходить и тут увидела, на отмели, в песке лежала бутылка из темно-зеленого стекла. Она была вся в царапинах и без этикетки. Кажется, ее только что прибило волной на берег. Я не поверила своим глазам, я даже подумала, что это моя собственная бутылка, потому что она была здорово на нее похожа. Но когда я ее подняла, то сразу поняла, что это не моя. Внутри что-то лежало. Я хотела сразу открыть, но было почти темно. И я спрятав бутылку в руках побежала домой, ведь ходить ночью по нашему городу опасно. Неизвестное чувство наполняло меня. Восторг смешался со страхом. Мне казалось, что бутылка - знак судьбы. Но страх говорил мне, что это не так, что бутылка ничего особенного из себя не представляет. Я не знала, чему верить и боялась разочарования.