Благодаря волокнистости, бук имеет красивую текстуру. Сердцевина у него красная. Этот цвет после непродолжительного вымачивания распространяется на всю древесину, которая приобретает красивый светло-красный оттенок. Далее, после просушки в тени, доски использовались для производства мебели. В Европе в течение многих веков бук являлся основным «мебельным» деревом. Другие породы подходили для этого меньше. Одни были слишком мягкими (липа, осина, сосна, ель, яблоня) и не давали красивой текстуры. Другие были слишком колкими (берёза). Третьи не давали широкой, ровной доски (вишня, орех). Эта древесина пошла в ход в связи с вырубкой бука и только после появления станков для производства шпона. Дуб не давал столь длинной и ровной доски, как бук. Первые ветви у дуба растут очень низко, тогда как бук имеет ровный ствол на протяжении десяти и даже более метров. Он давал широкую мебельную доску «без сучка и задоринки», за что и поплатился.
Для письма бук не годится совершенно ни по каким своим качествам. Для вырезания славяне использовали липу, дающую пластичную древесину, в два раза более мягкую, чем буковая, без твёрдых волокон, благодаря чему по ней можно резать во все стороны. Несмотря на то, что липа мягче бука, она более устойчива к переменам температур и влажности. Церкви не отапливались, а иконы на липовых досках не коробились, не плесневели, хотя в морозы покрывались изморозью от дыхания молящихся, а потом оттаивали и увлажнялись. Несмотря на это, они сохранялись веками. Две известные древние книги на деревянных досках — не буковые. «Трипитака Кореана» написана на берёзовых досках, «Новгородский кодекс» — на липовых. А вот хрестоматийные «буковые дощечки», на которых, якобы, писали древние германцы, не сохранились ни в схронах или святилищах, ни в земле, как берестяные грамоты, — нигде. Никто никогда не видел ни одной буковой доски с рунами. Их нет ни в одном музее. Почему берестяные грамоты и липовые церы «Новгородского кодекса» сохранились в земле, пролежав более тысячи лет, а буковые доски – нет? Возможно возражение, мол, берестяные грамоты и липовые доски сохранились, благодаря болотам, где не тлели в связи с отсутствием кислорода. Но в Германии тоже много болот, в которых много чего сохраняется. Сохранились одетые в кожи тела эпохи раннего железа, а буковых досок не сохранилось ни одной. Мы можем сказать, что какой-то древний текст сохранился, благодаря папирусу, обожжённой глине, пергаменту, пальмовым листьям, камню, бересте, липовым или берёзовым доскам, но мы ни разу не можем сказать, что какой-то древний текст сохранился, благодаря буковым дощечкам.
Их просто не было: ни германских, ни славянских. Известный фальсификатор нач. 20 в. А.И. Сулакадзев назойливо писал о «древнеславянских книгах на буковых досках». Его имя связывают с т.н. «Велесовой книгой». Мы имеем самое очевидное, буквально материальное доказательство подделки: не могло быть никаких буковых досок с письменами. Автор подделки проявил себя как тупой подражатель, повторяющий общее мнение, не зная, что оно ложное — и ловится на этом.
Если среди русских древностей есть одна деревянная книга (Новгородский кодекс), то среди германских нет не только буковых книг, но вообще никаких. Даже упоминаний о таком явлении нет ни в древних рукописях, ни в старопечатных книгах. Ни один историк, работавший в архивах, ничего не пишет о «буковых дощечках». Если б они были – мы имели бы большую литературу, как по папирусам или бересте. Эту фальшивку породили немецкие лингвисты. Зачем?
Автор фальшивки
Преображенский ссылается на книгу А. Торпа, изданную в Геттингене в 1909 г. Но Альф Торп в этой книге уверяет, что является только обработчиком словаря А. Фика. Само издание вызывает недоумение: «А. Торп. Сравнительный словарь индогерманских языков от Августа Фика, обработанный Альфом Торпом». (Кстати: немецкие лингвисты до сих пор называют индоевропейские языки «индогерманскими», что само по себе говорит об их отношении к самобытности славянских, кельтских, балтских языков). Это единственное в своём роде произведение в научном мире. До сих пор подобные обработки приходилось встречать только в литературе для детей (история Пиноккио-Буратино, «страна Оз» – «Изумрудный город», сказки про Пятачка и Винни-Пуха и тому подобное). В научном поле это выглядит неожиданно. Это всё равно, что мне взять словарь Фасмера и переписать по-своему, убрав и добавив всё, что хочется («Этимологический словарь русского языка от Макса Фасмера, обработанный Виктором Теном»), а хочется многого, особенно убрать.