- Тебя Зейнеб хотела отравить? Не думала, что она на тебя зуб до сих пор имеет.
- Пакизе-хатун, - Сезен прервалась на глубокий вдох, - Мы обе знаем, что Зейнеб сама до такого не додумалась бы... Я и ты дружили несколько лет... Неужели тебя так сильно задело внимание Повелителя ко мне.
- Что ты несёшь, Сезен-хатун? - возмутилась Пакизе, - Гляжу этот яд тебе очень сильно разум повредил. Лучше иди отдыхать!
- Ты можешь, конечно, это отрицать, но я всё равно сообщу султану Селиму о своих подозрениях. - русская гёзде взглянула на дверь, думая о том, как добраться до выхода.
- Давай! - усмехнулась Пакизе, а когда русская наложница повернулась к ней, добавила, - А я расскажу о своих подозрениях.
- О чём ты?
- Сезен-хатун, ты ведь как-то причастна к исчезновению Накши-хатун? Я понимаю, что это было чуть больше года назад, но всё же...
- Что за чушь? - в этот момент русская лазутчица была рада, что она была не в состояние выражать эмоции, в том числе и испуг.
- Зейнеб была уверена, что ты причастна к её исчезновению, и она была уверена, что дело было в твоих странных ночных побегушках. Куда же ты бегала, интересно узнать, или может бегаешь до сих пор?
- Это голословное обвинение.
- Также как и твоё. Однако найти доказательство лишь дело времени. - Пакизе погладила Сезен по плечу, - Так что предлагаю всё забыть и не искать доказательства против друг друга. А что касается Хюснишах кадын эфенди, то ты сама виновата. Нечего было её угощать этим лукумом!
Дрожь Сезен стала ещё сильнее. Казалось, девушка вот-вот упадёт. Русская лазутчица понимала, что у неё нет другого выхода, кроме как согласиться на условие абхазской гёзде. И ещё хуже становилось от того, что Пакизе была от части права, ведь именно по вине Сезен погибла султанская кадын.
- Эмине-хатун! - закричала Пакизе, и джарийе тут же пришла, - Думаю, Сезен-хатун нужен отдых.
Эмине тут же подхватила русскую гёзде за руку и собралась вместе с ней покинуть покои. Вдруг Сезен остановилась, и снова повернулась к бывшей подруге.
- Что ж, Пакизе-хатун, я согласна, - русская наложница опустила голову, - Но знай, ты уже перешла Рубикон.
- Перешла Рубикон? Что это значит? - не понимала абхазская наложница.
Сезен, ничего не ответив, вместе с Эмине покинула покои Пакизе. В коридоре Сезен сделала лишь пару шагов, после чего упала на колени. Эмине закричала о помощи, и ночные калфы тут же прибежали.
- Помогите мне её поднять! - взволновано попросила джарийе, - Сезен-хатун нужно в покои отнести.
- Всё в порядке. - едва слышно произнесла фаворитка султана, - Просто я очень устала.
Калфы помогли Эмине донести Сезен до покоев, из которых она практически не выходила последующие долгие месяцы, восстанавливая своё здоровье.
XVIII. (Не)верный
Январь 1796 год
Пока Варвара лечилась от осложнений после отравления, поручение от посольства получал и выполнял Мирза-ага. Господин Лицын всегда относился к этому шпиону с большой осторожностью, зная, что чёрный евнух ранее (а может и до сих пор) шпионил для французов. С тех пор, как Варвара временно перестала выполнять поручения, Аркадий Васильевич подозревал, что информация, полученная из Топкапы, попадала не только ему в руки. И с каждым разом эти подозрения становились всё сильнее.
Мирза же понимала, что Варя рано или поздно полностью поправиться и возобновит свою шпионскую деятельность, а там и гляди и от чёрного евнуха избавятся. А значит нужно было Варвару вывести из игры навсегда. Мирза понимал, что убить девушку было бы самой глупой затеей: её смерть, не важно какая, вызвала бы у Аркадия ещё больше подозрений. Нужен был более тонкий подход.
Раз в месяц Мирза приходил по ночам в одну из таверн в Ускюдаре, где чёрный евнух получал от Аркадия поручение и деньги за службу. В эту ночь Мирза решил прийти раньше назначенного времени, да и не один. Ранее евнух по наводке нашёл человека, хорошо знающего русский язык. Замаскировавшись Мирза вместе с переводчиком сели рядом со столом, где сидел Аркадий и Дмитрий, при этом не заметно для самих русских. Чёрный евнух велел слушать и переводить, всё, что они говорят.
- Скорей бы она уже поправилась. - раздражённо произнёс Лицын, отпив пива.
- Аркадий Васильевич, я тут подумал... - Митя почесал затылок, - Вы ведь говорили, что получаете из имения вашего отца новости о матери Вари. Может я ей прочитаю одно из этих писем. Она же по маме очень сильно скучает. Ведь уже чуть больше трёх лет прошло.
- Сообщать нечего. - отрезал Аркадий, и Митя вопросительно на него взглянул, - Параскева отдала душу Богу.