– Договорились! Зови меня Тигра. ТИна ГРАнкина. Понятно?
На западный манер, нынешняя молодежь образовывала себе названия из первых букв настоящих имен. Впрочем, само имя Тина казалось мне не менее экзотическим, чем все эти «тигры», «кисы» и прочие хищники.
– Ладно, – Существо снова растянуло губы в своей дурацкой улыбочке и сощурилось, – Пойдем-ка, покурим-ка! В смысле, я удаляюсь. Бай!
Кривляясь подобным образом, глядя, главным образом, на меня, Существо умудрилось промахнуться и врезаться лбом в дверь. Отлетев, оно прыснуло со смеху и долго еще не могло остановиться, сотрясаясь в бисерных хихиканьях.
И тут я поняла, где видела этот образ раньше. Девочка, без сомнения, копировала манеры главной героини знаменитого на весь Интернет мультсериала «Про Масяню» – этакой «модной» хулиганки с очень добрыми намерениями и их злыми последствиями. И говорила так же скрипуче, и улыбалась, и плечами пожимала… Ну прям, как нарисованная! О времена, о нравы! В наше время дети стремились быть похожими на куда более глубокие образы.
Тем не менее, разговор с Существом неожиданно вселил в меня твердую уверенность, что я просто обязана заняться поисками пропавших актрис. Как минимум потому, что кроме меня, ни один сыщик не выдержит общения с такими вот Существами-свидетелями и режиссершами-клиентками. Если бы не долгие месяцы тренировок в общении с Настасьей, я бы, наверное, тоже не выдержала. Впрочем, «Масяней» доставала меня не Сестрица. А… Георгий. Да-да, не удивляйтесь…С упорством истинного маньяка скачивал он каждую серию этого, уже снящегося мне в кошмарных снах, мультфильма и по несколько раз прокручивал её, стремясь включить звук как можно сильнее. Причем, я понимаю, если бы этот продукт современной индустрии нравился Жорику. Нет. Жорику мультфильм не нравился категорически. Жорику нравилось его критиковать. И ради этого мы тратили массу времени и денег на выкачивания каждой новой серии… Умом мужчину не понять…
В общем, закалка для общения с не вполне нормальными персонажами у меня уже имелась, и это обязывало действовать.
– На чем мы остановились? – невозмутимо переспросила режиссерша, когда дверь за Существом всё-таки закрылась. Её тренировка в общении с такими персонажами казалась воистину безграничной.
– Вы собирались изложить мне подробности дела, – вежливо подсказала я. А потом вдруг решила действовать напрямик. Если вся эта катавасия с запиской действительно попытка проверить меня – пусть Зинаиде Максимовне станет стыдно, и она, что, кстати, тоже немаловажно, действительно убедится в моей компетентности и даст должные рекомендации перед спонсором. А если не проверка, то тем более надлежало выяснить все нестыковки. Коль даже с клиентом отношения будут натянутыми, то, как же тогда работать?
– Только прежде, – перебила я уже собравшуюся с мыслями Зинаиду Максимовну (Жорик бы меня уже давно убил, одно из основных правил – никогда не перебивать говорящего, мало ли в какой момент из него выплывет ТА САМАЯ важная информация), – Прежде, ответьте мне честно на пару вопросов. Вы действительно хотите привлечь меня к расследованию?
– Ну, да…
– Тогда зачем все эти уловки с записками?
– Вы о чем?
– У вас есть черный маркер. Нет фольги в сигаретах. Вы сразу же поспешили на лестничную площадку, как только записка с ответом легла на пожарный ящик…
Любой здравомыслящий человек, услышав последние фразы, впал бы в прострацию, но Зинаида Максимовна в точности поняла, что я имела в виду.
– Действительно, – ошарашено произнесла она, – Я бы и сама себя заподозрила. Не делаю этого только потому, что точно знаю: записку не писала… Маркер.. Он у меня всегда. Все знают, что я им пользуюсь… Фольгу из сигарет могли вытащить, чтобы подставить меня под подозрение, или просто из-за нехватки бумаги. С ключами – просто совпадение.
– Да, – безжалостно продолжила я, – Но во время репетиции я сидела практически возле шкафа и не могла не заметить, если бы кто-то залез в него. К шкафу подходили только вы, когда вешали мой плащ. Только вы одна!
– Значит, не только я! Значит, не одна! Значит, записку подбросили не в шкафу! Значит… – Зинаида Максимовна вдруг успокоилась, – Простите, переняла вашу манеру и тоже стала кричать. Как вы думаете, я в своем уме? – спросила она меня уже нормальным тоном, – Мда… Вопрос риторический. Я, тем не менее, думаю, что в своем. И даю честное режиссерское слово, что записку вам не подкладывала… Стоп! А нельзя ли к шкафу было пробраться как-то в обход вас?
На этот раз Зинаиду Максимовну уже не испугала необходимость подниматься обратно вверх. Легонько стукнув кулаком по косяку и вернув его тем самым в привычное положение, режиссерша захлопнула дверь, и мы с ней лихо помчались в зрительный зал. Спустившись на полпролета, я вдруг вспомнила о записке и вернулась обратно. Пошарив рукой по ящику, я наткнулась на свой огрызок бумаги, расстроилась и кинулась догонять режиссершу.