Часть 11. Приговор или диагноз
Часть 11. Приговор или диагноз.
То, что эта неделя будет тяжелой и напряженной я понимала. Но ожидание доводило не только меня, но и всю семью. Всю неделю я была в доме Князевых в Химках. Сергей и Толик приезжали к ужину и уезжали после завтрака, порой настолько раннего, что все еще спали. Заседание с оглашением результата моего дела, с решением суда и судьбы всей семьи назначено на вторник, две пары выходных, целая рабочая неделя… Напряжение уже хрустело в воздухе к средине недели. Поэтому приезд Галины Викторовны в сопровождении со Станиславой Владимировной не удивил, скорее обрадовал. Эти женщины даже остались на ночь. Они помогли с напряжением и тревогой, нет не убрали ее из наших сердец, но помогли отвлечься и взять себя в руки. Поэтому с их отъездом мы стали искать для себя дела. Сначала все вышли на зарядку, руководила этим процессом Лиза, все как в садике, повторяла она показывая очередное упражнение. На эту неделю ее оставили дома и в садик она не ходила. Потом мы затеяли уборку, тут руководила тетя Катя, но перемывая и утюжа, стирая пыль, и занимая руки прочей монотонной работой увлекшись не на шутку и до самого вечера, мысли точили. Мы прозевали время и не обедав забыли об ужине. Поэтому ребятам пришлось на пол пути вернуться в город за готовой едой получив звонок от Тани. На следующий день нас озадачила Света. Она достала коробки с фотографиями и пустыми альбомами. И вот с перерывами на готовку и прием пищи, мы разбирали по времени, обсуждали, пересматривали и вклеивали в альбомы фотографии семьи Князевых их друзей, сотрудников. Как сказала тетя Катя, что все они одна семья. Этим мы занимались до обеда воскресенья. На обед приехала Станислава Владимировна и пообедав удалилась сначала со Светой, а потом с Лизой.
И вот тогда пришла она. Да еще не сама, а с тяжелой артиллерией, со своей мамой и бабушкой. Оля была в облегающих джинсах и такой же облегающей кофточке с цветочками и глубоким вырезом. Словом, подчеркнули, а точнее обтянули и вывалили, все выдающиеся места этой юной прелестницы. И вот сидя за столом и как так оказалось, что она сидела рядом с Сергеем, а её мама с другого боку от него, да еще и бабушка на против?! Они взяли его в оборот. Семейство Князевых не вмешивалось, они посмеивались и подшучивали, иногда подтрунивали Сергея и Олю, но не вмешивались в ситуацию. Я сидела заключённой Таней Светой и молча наблюдая за событиями за столом потухала. Я осознавала, вот так критично, в один момент и сразу, что я в этом доме никто. Что во вторник озвучат приговор, и моя работа на это семейство окончательно завершиться, а я не подыскала новое жилье и увлеклась Сергеем на столько, что его такое соседство с Олей меня ранит. Ранит на столько, что выть от боли хочется. За беседой за столом я не следила, мне хватило радушного приема семьи своих гостей. Хватило их шуток за столом и соседства Сергея, молчаливого и вежливого соседства. Да Леночка, размечталась дурочка…
— Станислава Викторовна, мне хотелось бы пообщаться с вашим супругом, лично, если вы не против, я сегодня уеду с вами.
Идея как выпутаться из этого всего возникла внезапно. И я решила ей следовать до конца. Если Николаю Федоровичу дадут условный срок, о чем я мечтала, моя работа закончена. Если дадут три года лишения, то учитывая проведённых им полтора года в заключении, можно ходатайствовать об условно-досрочном освобождении по статье 70 УК РФ. За тяжкие преступления можно по отсидке половины и более срока можно просить. И тогда его могут освободить окончательно. И тут мне тоже нет особо работы. Об этом я поговорю с начальником службы безопасности семьи Князевых. Думаю, по УДО он как человек из категории «бывших не бывает», знает достаточно, чтобы добиться положительного результата. Так же, как и сможет добиться не огласки подробностей дела в категории свидетельств Светы и Лизы. И в своих предположениях я оказалась права полностью.
Сначала захваченный в цепкие ручки Сергей пытался предложить сопроводить меня. Но три женщины с далеко идущими планами быстро пристыдили его охладив пыл. Мне показалось, что такая реакция собственного сына огорчила теть Катю, но или реакция была слишком быстрой, или надуманной мною. Уезжали мы на такси. Сергей пытался вырваться из полу объятий Ольги, усевшейся на широкий подлокотник кресла, где он сидел при чаепитии, но видимо не особо активно вырывался, раз прощался сидя в нем. При чем не просто сидя, а поймав «случайно» упавшей в его руги прямо на колени Ольги. В этот самый момент я все окончательно для себя решила. Просто, как часто делала со всеми своими не разделёнными влюблённостями, замкнула все затолкав поглубже. Напросилась на ночевку к Станиславе Викторовне. Нашла полное понимание у ее мужа и даже подготовила вместе с ним документы на оба случая для любого из приговоров. Заказала билеты домой. Да, я решила сбежать. Даже своему побегу нашла оправдания и нашла поддержку у гостеприимных хозяев. О моем сне родом из детства, и моих выводах из дела дедушки и его странных обстоятельствах я честно рассказала Владиславу Григорьевичу и Станиславе Викторовне. Нашла поддержку в них моего решения честно все обсудить с родителями. От их предложения отвезти меня на машине или просто сопроводить, хотя бы Пети, я отказалась. Точнее отбилась. Они не просто настаивали или уговаривали, они напоминали о младшем брате, еще живом брате моих страхов родом из детства. Но даже это не изменило моего решения, надо вырвать семью Князевых из своей жизни. Мужчина не может так поступать. Со мной он не был вежлив и терпим при нашей первой встречи, ему не нравилась моя беседа с его матерью, и он решал вопрос кардинально и жестко. А тут, если бы ему что-то не нравилось, он был бы жестче, как когда-то со мной. А судя по его поведению, все его устраивает, и эта вся ситуация с Ольгой лишь четкие указания мне глупой, что не на что надеяться и не, о чем мечтать. Так же я созвонилась со своим одноклубником и попросила перевезти свои вещи к нему на хранение да дачу, пока найду квартиру. Он обрадовал меня несказанно. Его однушка, недалеко от нашей родной alma mater, сейчас на ремонте и через пару недель он хотел искать студентов для сдачи в аренду, но может уступить мне, а вещи он разрешил до окончания ремонта отвезти в его гараж рядом с новой квартирой, куда он со своей беременной супругой съехали месяц назад. Мы договорились о цене, и я даже скинула аванс ему на карту. А в одиннадцать часов в понедельник, он стоял у машины со своей женой под подъездом квартиры Сергея, от куда я планировала съехать пока он на работе в школе. Мы болтали с Верой, беременной и постоянно что-то жующей женой моего друга, а он таскал упакованные за час мною лично все мои вещи. Консьержке я оставила ключи и письмо Сергею. Писать ли письмо я думала долго. Хотела высказать обиды, хотела признаться во многом, но в итоге написала коротко, нет, даже не писала. Я распечатала безлико записку от руки только подписавшись.
«Спасибо за все. Это дело, и ты лично помогли мне проститься с моими страхами родом из детства. Наша связь не была ошибкой, но и продолжения она не имеет, я это понимаю. Не переживай, досаждать не буду. Спасибо тебе за все, и твоей семье тоже. Удачи.
Волкова Елена Макаровна.»
Да, возможно во мне говорила обида, возможно даже ревность, но я решила ставить точку, одну и на всегда. Наверное, поэтому, пришедшему во сне волку я плакала обняв шею, молча. А утром проснувшись с красными глазами и опухшим лицом отводила взгляд от внимательных Владислава Григорьевича и Станиславы Викторовны. Прощалась с ними я словно навсегда. И когда сбежала на метро отказавшись от Пети долго думала и решила, что все правильно, что так и надо. И хотя перетаскав все вещи и уже собираясь уезжать я столкнулась с Петей, я по малодушию соврала, я все равно решила не отступать.
— Елена Макаровна, какие планы на сегодня?
— Петя. — Чуть осипшим голосом испугано пробурчала. — Сегодня я останусь у друзей и завтра они меня отвезут сразу в суд. Так что отдыхай.
А когда мы выезжали со двора, Вера краснея извиняясь заговорила.