- Муж, значит? – рявкая, спросила я его.
- Король. – подправил он с иронической улыбкой. – А ты моя Королева.
- Я не твоя Королева! – разбушевалась я. – Я на такое не подписывалась.
- Очень даже подписывалась. – сдерживал смешок Великий.- Не веришь? – я отрицательно качнула головой. - Эвиль! – окрикнул он слугу, Эвиль появился в туже секунду. – Принеси нашей госпоже брачный договор.
- Сью секунду, Ваше Величество. – было видно, что слуга не очень-то и хотел подчиняться. Но это же Король приказал…Опять ему все подчиняются. Жалкие, глупые и слабые людишки.
Пока Эвиль убежал куда-то, я рассматривала Красивого Чудовища. Он был одет по-королевски. В переносном смысле. Такого пульсирующего пафоса от него ещё не веяло. Его королевская мантия была сделана из красного шёлка, её переплетали золотые нити. На его голове покоилась корона, такая же пафосная. Мне не составило труда догадаться, что весь этот костюм был в единственном экземпляре.
Прибежал запыхавшийся Эвиль, и бережно передал договор Илье. Он же в свою очередь передал его мне. Я быстро пробежала глазами по строкам. Там было сказано, что он и я управляем двумя государствами, я принадлежу полностью ему, а он мне. За измену или что-то типа такого - казнь.
-Убедилась, дорогая? – ласковым и уставшим тоном спросил он.
Не может быть!
- Не называй меня так!
- А как я могу тебя называть? Котёнок, зайчик, любимая или… стрекозюлька?
- Да ты, жук навозный, ещё и насмехаться надо мной решил?
- Нет. Я даже не начинал. – утвердительно заверил он меня. – А теперь, дорогая, - он начал подходить ближе. – я прошу тебя подарить мне танец, в мой единственный День Рождения. – Илья остановился около меня, подавая свою ладонь.
Я посмотрела по сторонам. Все гости, или как их назвать, смотрели на нас, ожидая моего решения. Мне стало как-то неловко. Все эти люди пришли ради нас, бр-р-р, ради него, а у Красивого Чудовища ещё сегодня и День Варенья. Если я откажусь, то покажу себя стервозной девицей (которой я на самом деле не являюсь), отказывая ему. Но и соглашаться я тоже не хочу, вдруг зарожусь от него тупизмом и эгоизмом?
Пождав губы, я осторожно подошла к нему, принимая его приглашение. Великий широко улыбнулся, показывая всем настолько ровные зубы, что невольно у меня зачесались кулаки. Мы вышли на середину зала, я остановилась перед ним, положила левую руку ему на плечо, почти не дотрагиваясь до него. Правую руку вместе с бокалом вложила к нему в ладонь, он нежно, звучит очень гадко, переплёл наши пальцы, и прихватил бокал крепче. Правая рука Ильи по-хозяйски расположилась на моей талии. Уж очень по-хозяйски. Я придвинулась к нему так, чтобы слышать мог меня только он.
- Если позволишь себе чего-нибудь лишнего, я тебе врежу, честное слово.
- Дорогая, ещё ничего не началось, а ты уже мне угрожаешь. Нехорошо. – повертел он головой влево-право. – Будем учить тебя хорошим, королевским манерам. – проговорив это, он придвинул меня к себе ближе, я невольно пискнула.
- Ах, так? Будем играть, значит, да?
- Да. – улыбаясь, ответил он.
- Хорошо. – сказала я, придумывая выход из этой ситуации.
Зазвучала музыка, и он повёл меня. Я всё думала и думала, что же делать? Не хочется оставаться в его руках, но и уходить стыдно. Надо придумывать способ полегче. Так, Катя, думай, думай, думай. О! Точно! Буду наступать ему на ноги, я же танцевать то не умею. Вот и прогуляюсь по его ногам, как по бульвару.
Илья закружил меня, его рука спустилась ниже моей талии, и я не нашла лучшего момента случайно наступить на его ослепительную обувь.
- Ой, извини. – голосом глупой девочки сказала я ему. На его лице пролетела секундное недовольство, но оно сменилось лучезарной улыбкой.
- Ничего, стрекозочка, бывает.
Ах бывает, значит? Хорошо поддадим жару.
При каждом повороте, движении, я старалась, как бы невзначай наступать ему на ноги. Он терпел, очень долго терпел. Я видела, как он начинает постепенно злиться. С каждой изменяющейся мышцей его лица, моё настроение всё больше и больше поднималось. Осталось совсем чуть-чуть.
Илья вновь сделал очередной поворот, и я с силой наступила ему каблуком на ногу. Лицо Красивого Чудовища разрывалось от злости. Он со всей дури оторвал меня от себя. Шах и Мат.