– Говорят, – подал голос Максим, – они помолвлены.
Не делай этого. Не задевай наши чувства.
– Ты прекрасно знаешь, что это не правда, – резко отвечает Аня. – Катя... – её ноздри раздулись, она набиралась терпения. – Катя не стала бы так поступать, – уже спокойнее сказала она.
– А откуда ты знаешь? – спрашивает Соня. – Разве ты общаешься с ними? Или хотя бы с Олегом?
– Нет, но мальчики общаются. Они должны знать, – Аня не собиралась уступать.
– Вы знайте? – Соня повернула голову к Никите и Максиму.
– Хватит, – холодно приказывает им Кристина. – Это не наше дело. Если они и помолвлены, то со стороны друзей мы должны радоваться за них, а не спорить.
– Я… – начинает Соня, но её речь перекрывает мужской голос.
Повернув голову к так называемой сцене, где стоял лишь один микрофон, а по сторонам были цветы, я замечаю отца Олега, Юрия Владимировича.
– Здравствуйте, дамы и господа. Рад видеть вас на нашем благотворительном вечере. Но прежде чем он начнётся, я бы хотел позвать сюда своего сына и его верную помощницу. Я думаю, что именно мы должны поблагодарить их за то, что все здесь сегодня присутствуют, – Юрий Владимирович хлопает, и толпа подхватывает его.
На сцену выходят Олег и Катя. Она держится за его локоть, и они лучезарно улыбаются. К микрофону подходит Олег и начинает говорить:
– От себя и своей спутницы, – он показал ладонью на Катю, которая стояла слева от него, – мы хотим поблагодарить вас всех за то, что пришли. Как вы знайте, мы не указывали, на что будем собирать средства. Об этом вам расскажет Екатерина.
Они быстро поменялись местами, и прежде чем начать, Катя быстро осмотрела всех присутствующих.
– Некоторые считают, что это запрещено обсуждать. Но иногда всё-таки стоит зарекаться об этом, – когда минутная пауза прошла она заговорила вновь. – Я говорю о насилии.
Какого…?
Нет, Катя, остановись. Ты не должна продолжать.
В зале сразу началась суматоха: женщины средних лет охали да ахали, а мужчины сурово просили своих жён заткнуться.
– Я знаю, о чём вы сейчас думаете, – она развела руками. Нет, ты не знаешь! – Это неприлично, порочно или безумно. Но если и помогать, то давайте помогать всем, – в зале повисла гробовая тишина. Катя всегда умела задеть за живое, при этом ещё и раня себя, но это не та Катя, которую я знал. Она осматривала всех ледяным взглядом, не позволяя чувствам вылезть наружу. Катя наклонилась к микрофону, неприятный оскал тронул её рот. – Приятного вечера.
Вновь началась музыка, а я всё ещё смотрел перед собой и не мог поверить. Это… у меня нет слов, чтобы подобрать что-то не из ряд вон выходящее. Хотя чему ты удивляешься? Ты сломал её, разрушил, раскромсал по кусочкам, а теперь жалуешься, что она не такая, которая тебе нужна? Ты больной, отвечаю.
Я не хотел, чтобы так всё получилось. Но я до сих пор чувствую, что люблю её.
– Добрый вечер, – раздался голос прямо передо мной. Я поднял свой усталый взгляд и застыл. Катя стояла между стульями Максима и Никиты, держась обеими руками за спинки. – Получилось не слишком вычурно? – спросила она.
– Можно было сказать чуть помягче, – пожал плечами Максим.
Я медленно сглотнул.
– О да, я не могу справиться со своей жестокостью, – ответила она, покачав головой. – Что ж, не забывайте, что завтра важная встреча, поэтому, пожалуйста, не пейте много.
– Кать, мне уже хватает одной мозгочистилки, – Никита отпил из бокала, хмуря брови, – ты хоть не начинай, – он посмотрел ей в глаза, поднимая голову.
– Не порть нервы своей девушке! – укоризненно сказала она. – Иначе я прикажу официантам не нести алкогольную продукцию за ваш стол. Документы, надеюсь, у тебя?
– У меня есть желание их сжечь. Не хочешь помочь? – спросил Никита.
– Я бы не прочь, но мне ещё нужна моя работа, – беззаботно ответила она. Катя оторвала взгляд от Никиты и Максима, останавливаясь на мне и Кристине. – С возвращением, – буквально на секунду её глаза пылали огнём желания, но оно тут же исчезло, когда она увидела обручальное кольцо на моём безымянном пальце.
Когда её взгляд превратил меня в ледышку, она ушла. Я медленно выдохнул.
– Надеюсь, что я вернулась не зря, – Кристина взяла клатч со стола и пошла по направлению, куда ушёл Олег.
– Я надеялся вообще не возвращаться, – тихо сказал я.
– Тебе нужно попытаться, – задумчиво ответила Аня, сверля взглядом скатерть. – Возможно хоть ты вернёшь Катю к жизни.
У меня не получится. А может быть, мне хотелось так думать?
Глава 2. Ты изменилась
Тело просыпается, глаза открываются, а душа нет.
Это, в принципе, моё обычное утро. Встаю с мягкой кровати, подхожу к окну, трогаю любимые мамины занавески и тихо вздыхаю. До сих пор не могу привыкнуть, что каждое утро, вот уже пять лет, я просыпаюсь и осознаю, что она не рядом.
Веду себя как запрограммированный робот. Захожу в ванную, умываюсь, чищу зубы маминой щёткой. И плевать мне на бактерии, теперь это моя любимая щётка. Не завтракая, иду одеваться. Сплошь и рядом одни чёрный цвет. Беру документы и сажусь в машину.
Думайте, всё это ужасно скучно? Не переживайте, ребят, это моё стабильное утро. Может быть, порой мне хочется лечь на диван и закрыть глаза, ни о чём не думая. Как было пять лет назад. Но сейчас жизнь для меня – дерьмо полное. Я знаю, что наверняка некоторые люди скажу: «Не переживай, всё наладится». Неа, друзья мои, уже никогда ничто не будет нормальным. По крайней мере, я этого не наблюдаю. Или не хочу наблюдать.
Медленно, но верно подъезжаю к зданию «Медиа ИНМО», выхожу из своей новенькой Audi A7, и уже вижу своего начальника на входе.
– Привет, – здороваюсь с ним.
– Настроение, как вижу, неважное, – отвечает тот.
Не объясняя ему своих причин, я спрашиваю:
– А ты почему такой весёлый? – мы заходим в здание. Ко мне уже подбегают специалисты и секретарши.
– Екатерина Андреевна, подпишите здесь, пожалуйста, – верещит одна из них звонким голосом.
Я отмахиваюсь от них и иду к лифту.
– До сих пор не понимаю, почему тебе не надоела эта суматоха, – засунув руки в карманы брюк, Олег пропускают меня, а потом заходит следом.
– Ты знаешь почему, – быстро отвечаю. – Мне нужны деньги.
Нажимаю на кнопку двадцать первого этажа, где находится наш офис. В кабинку забегают ещё несколько наших работников, попутно здороваясь с нами. Киваю им в знак приветствия.
– За то, что ты для меня сделала, я отдам тебе все свои деньги, – тихо произносит он.
– Я должна была это сделать, – также отвечаю ему тихо.
– Нет, – качает Олег головой, – не должна.
Сотрудники выходят на своих этажах, и когда в лифте мы остаёмся одни, я говорю:
– Кстати, об этом. Я видела, что вчера Кристина после речи пошла за тобой. Не хочешь об этом поговорить? – аккуратно спрашиваю.
– Нет.
Всё ясно.
Когда лифт доставил нас на нужный этаж, я выхожу из него, доставая документы из сумки.
– А ты? – доносится его голос сзади.
Медленно оборачиваюсь.
– А что я? – спрашиваю, стоя вполоборота.
– Ты не хочешь поговорить об Илье?
Моё дыхание срывается, но я тут же его восстанавливаю, как, впрочем, и зимой пять лет назад. Это не трудно, всего лишь достаточно потерпеть несколько лет, ради того, чтобы после ничего не чувствовать. Или чувствовать, что ты ничего чувствуешь.
– О чём тут можно говорить? Я видела его вчера мельком…
– И жалеешь, что не смогла с ним пообщаться больше, – кивнул он головой.