6 лет назад.
Это было странно. Непреодолимый зов, сопротивляться которому я не смогла. Началось все около полуночи. Я просто резко проснулась, как после кошмара, но настоящий ужас ждал вовсе не во сне. Мое тело впервые подвело свою хозяйку. Я встала, не в силах контролировать ни ног, ни рук. Мной будто бы управляли, как куклой, дергая за нужные ниточки. Не дав ничего на себя накинуть, или хотя бы обуться, меня повели прочь из комнаты. Босиком, в легкой белой сорочке и с колтуном на голове, я похожа была на свихнувшийся призрак. Сердце учащенно стучало, погружая в пучину ужаса. Еще никогда мне не приходилось чувствовать себя настолько беспомощной. Страшное ощущение. Отчаянье накатило волной. По пути, как назло, никто не встречался. Через несколько поворотов у меня появились догадки, куда меня ведут. Подземелья некромантов! Ненавижу подземелья!
Аккуратно тихо ступая я прошла мимо коридора, ведущего в общежитие некромантов. Изо всех сил напрягаясь я смогла выдавить только тихий хрип, вместо отчаянного крика о помощи. Я шла дальше. На губах почувствовала что-то соленое и только тогда поняла, что плачу. Сердце, казалось, скоро просто выпрыгнет из груди. Очередной поворот и спуск в подвалы. Темная лестница, но я несмотря на свою вечную неуклюжесть, даже не разу не споткнулась. Так же тихо спустилась вниз, прошлась по лабиринтам коридоров и оказалась перед запертой дверью. Отчего-то я знала, что почти пришла. Совершенно тихо, без скрипа и даже шороха, двери передо мной открылись, позволяя увидеть темную полукруглую комнату, освещенную только светом свечей. Ровно тринадцать, разных размеров и предназначений, эти свечи стояли в кольце пентаграммы. По середине почетное место занимал алтарь.
— Не стоит плакать, дорогая, — раздался голос того, кому я доверяла. Профессор Асвер Крал. Мой любимый декан артефакторов. Факультета, которым я бредила, но на который не смогла поступить. Профессор Крал олицетворял собой все, к чему я стремилась. Великий гений с холодным трезвым рассудком. Он был совершенным артефактором. Его помощью не пренебрегал даже король! Я мечтала быть хоть чуточку похожей на этого мужчину и тем больнее было осознавать именно его своим палачом. А то, что меня хотят убить, сомнений не вызывало.
Меня подвели к алтарю, уложили на холодный камень и даже извинились за неудобства.
— Если бы у меня было больше времени, я подготовился бы лучше Ника. Ни в коим случае не выбрал бы тебя. Я же вижу в тебе жажду знаний. Ты была бы отличной ученицей, но времени нет. Ты идеально подходишь для ритуала и искать замену я сейчас не могу, так что извини. — Профессор пожал плечами и даже виновато улыбнулся, а я с ужасом смотрела на руны, выводимые им на моем теле и могла только плакать.
— Ну, ну, дорогая, не стоит так страдать. Еще сердечко не выдержит, а мне твоя смерть пока ни к чему. Еще не подготовлено все… — монотонно бурчал профессор, продолжая обмазывать меня черной краской. Кожа вод рунами начинала нестерпимо гореть. Но даже теперь я не могла издать ни звука. Только все тот же хрип.
Сколько продолжалось мое мучение я не знаю. Просто в какой-то момент тело выгнуло дугой и с губ сорвался крик. До меня дошло, что я вновь контролирую себя, но радости мне это не прибавило. Все горело огнем. Я толком не соображала, что происходит вокруг. Какие-то вспышки, крики, знакомые голоса, но вспомнить, кому они принадлежат не могу.
Вдруг кто-то крепко сжал меня, не давая выгибаться в судорогах.
— Ника, слышь меня? Девочка, потерпи. Еще не много.
— Ас, она не выдержит. Ритуал слишком далеко зашел!
— Нет! Я спасу ее, должен! Ведьма, ну же, прояви свое хваленое упрямство! — Меня снова сжали, помогая пережить новый приступ. Голос пропал еще при первом крике, так что теперь я только сипела.
— Ас! Ты знаешь, что должен сделать!
— Тав, я не могу так с ней поступить.
— У тебя нет выбора, иначе она умрет, выбирай…
Новый приступ и я открываю рот, чтобы закричать или хотя бы захрипеть, но к моим губам вдруг прижимаются другие губы. Руки, что держали меня, медленно начинают гладить измученное тело. Становиться немного лучше. Слышу шепот. Странная речь, мне неизвестная, она завораживает, заставляет вслушиваться. Ощущаю совсем непристойные поглаживания, но не могу сопротивляться. Эти движения несут прохладу обожжённому телу. Замечаю, что руны, нарисованные на мне, начинают слабо светиться. Перед глазами возникает лицо Аса с такими родными черными глазами и серебристыми седыми волосами.
— Прости, — одно слово и меня лишают сорочки, а затем принимаются целовать каждую руну, обводить пальцами все изгибы, зажигать мое тело вновь, но уже не опаляя, а разжигая саму меня. Это рождается где-то глубоко внутри, сосредотачивается в низу живота и взрывается, когда я чувствую, как некромант резко проникает в меня, лишая тонкой преграды. Тело выгибается в очередной судороге, но я уже не понимаю от боли или наслаждения. Все смешивается, через какое-то время я просто отключаюсь.