— Пустите меня!
Она попыталась вырваться, но хватка только усилилась.
— Не так быстро, моя дорогая, — выделил маг с легкой издевкой. — Вы же не против, если я буду вас так называть.
— Против! Вы забыли, чем обязаны мне? Я спасла вашу жалкую жизнь!
Это был последний аргумент.
Йеванн холодно усмехнулся.
От этой усмешки по спине Деи пополз озноб.
— Замечательно, что вы это вспомнили. Но с чего вы решили, что я должен быть вам благодарен? О нет, моя дорогая. Поверьте, лучше бы я умер тогда. Своей непрошенной помощью вы превратили мою жизнь в ад, а меня в чудовище.
Последние слова он почти прорычал.
Резким движением развернул ее, будто в танце, обхватил за талию и крепко прижал к себе. Теперь тела их соприкасались так плотно, что Дея почувствовала сквозь корсаж, как впиваются в грудь его пуговицы.
— Пожалуйста! — выдохнула, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь толкнуть.
Но он даже не сдвинулся с места.
Просто стоял, наслаждаясь ее паникой и ощущением хрупкого женского тела в своих руках.
А потом склонился так низко, что его дыхание коснулось ее щеки. И завораживающе прошептал:
— У вас нет выбора, моя дорогая. Через три дня в главном храме Иллурии состоится наше венчание. Сам император Венарий будет присутствовать на нем. Но это всего лишь формальность. Знаете, что в том конверте?
Его шепот заставил ее дрожать от бессилия. Каждое слово вызывало протест. Даже запах, исходящий от него — запах мороза вперемешку с запахом меха и кожи — казался отталкивающим.
Она замотала головой:
— Не знаю и знать не хочу!
— А зря.
Теперь его губы оказались напротив ее. Так близко, что их дыхание смешалось.
Она попыталась уклониться, но его рука властно легла на ее затылок.
— Там документ, подписанный императором и скрепленный его личной печатью. По закону Иллурии и всех подчиняющихся ей государств мы с вами уже два года как муж и жена. Но вы заставили меня изрядно побегать за вами!
Его поцелуй оказался внезапным и злым, губы обветренными и сухими.
Дея не успела отпрянуть. Не успела защититься. Все случилось в один момент.
Острые зубы куснули ее за губу. Язык надавил, заставляя приоткрыть рот. Однодневная щетина царапнула Дею.
Этот мужчине не целовал. Он даже не пытался быть нежным. Он наказывал и клеймил. Причинял ей страдание. Будто мстил за что-то.
Толкнул ее к ближайшей стене, точно портовую шлюху. Навалился, раздвигая ей ноги и втискиваясь между них. Его твердые бедра вжались в нее, и даже сквозь ворох юбок Дея ощутила его напряжение.
В первый момент она просто оторопела. Растерялась от внезапного натиска. Он буквально насиловал ее ртом, не давая сделать ни вдоха.
Пока сверху не раздался топот маленьких ног, и детский голос не произнес:
— Мамочка?..
Дальнейшее Дея помнила как в тумане. Видимо, ее разум попросту отключился на какое-то время. Зато проснулся инстинкт.
Ее рука взлетела сама собой. Ладонь обожгло от хлесткой пощечины. Пальцы на миг ощутили мужскую колючую кожу…
И тут же хватка чужих жадный рук резко ослабла.
Йеванн ее отпустил.
Буквально миг они прожигали друг друга глазами. Серые против черных, сумерки против бархата ночи.
А потом она бросилась к сыну. Взлетела по ступенькам, упала на колени, схватила его и зарылась губами в макушку. Замерла. Вдохнула сладкий запах, такой родной и знакомый.
— Все хорошо, мой милый, все хорошо.
Сверху уже спускалась перепуганная Катарина.
— Простите, миледи, — служанка едва не плакала, — я не смогла его удержать.
— Ничего. Все нормально. Возвращайся наверх.
Дея прижала сына покрепче.
Праматерь Эола, кого она пытается убедить?
Йеванн продолжал смотреть на нее. Она чувствовала спиной его взгляд.
О нет, в нем магии гораздо больше, чем в ней. Густая, плотная, с металлическим привкусом крови.
Магия дознавателей.
А магия самой Деи — нежная, теплая, как байковое одеяло. Она согреет в мороз, вылечит от болезней, принесет свежий ветер в жару…
Ноэль закряхтел, выпутываясь из объятий. Дее пришлось его отпустить.
Ее сынишка, несмотря на свой возраст, вполне самостоятельный парень. И ужасно не любит разные нежности.
— Мама, кто этот дядя?
Дея вздрогнула и обернулась.
Йеванн стоял прямо у нее за спиной и внимательно разглядывал Ноэля. Слишком внимательно. А она даже не почувствовала его приближения!
На его бледной щеке горели следы ее пальцев.